Приручить чудовище - [8]

— И не подумаю!

— Что вы сказали? — пророкотал он тише. Она вздернула упрямый подбородок:

— Я сказала: «И не подумаю!» Вы совершенно очевидно нуждаетесь во мне. Вы знаете, что в доме должна быть какая-то еда? Ну конечно, знаете, но ничего не делаете. И никто ничего не делает. Мне придется что-нибудь купить, когда я поеду в деревню за чайником.

— Я не нуждаюсь…

— Я надеюсь, вы не ожидаете, что мы будем жить на одной овсянке и засохшем беконе? — Хелен уперлась руками в бока и гневно смотрела на Алистэра.

Он нахмурился:

— Конечно, я…

— И детям необходимы свежие овощи. Полагаю, вам тоже.

— Вы не…

— Я съезжу в деревню сегодня днем?

— Миссис Галифакс…

— И еще чайник. Вы предпочитаете глиняный или оловянный?

— Глиняный, но…

Он говорил в пустоту. Она уже тихо закрыла дверь с той стороны. Алистэр уставился на дверь. Он чувствовал себя выбитым из колеи — и кем? Этой хрупкой красоткой, о которой грезил прошлой бессонной ночью.

Леди Грей подняла голову, посмотрела на уходящую миссис Галифакс. И снова положила голову на лапы. Ее взгляд, казалось, был полон жалости.

— По крайней мере, мне позволили выбрать чайник, — проворчал Алистэр, защищаясь.

Леди Грей вздохнула и отвернулась.

Хелен закрыла за собой дверь башни и улыбнулась. Ха! Она определенно выиграла этот раунд. Она поспешила вниз по ступенькам лестницы, опасаясь, что Алистэр откроет дверь и позовет ее. Старые каменные ступени были потертыми и выщербленными, стены из голого камня потемнели. Дверь внизу вела в узкий коридор, пыльный, но, по крайней мере, с коврами на полу и отделкой на стенах.

Хелен надеялась, что завтрак сэра Алистэра не совсем остыл, но если это и так, то он сам виноват. Ей пришлось долго искать его этим утром. Она уже обошла верхние этажи замка, когда ей пришло в голову, что можно посмотреть в башнях. Она подумала, что он прячется в старой башне, как одно из тех ужасных сказочных существ, которыми пугают детей. Она была так рада, что дверь открылась, и не успела подумать о реакций на его внешность. К счастью, он прикрыл глазницу повязкой. Но грива черных волос по-прежнему спускалась на плечи, и, казалось, он не брился, по меньшей мере, неделю. Его подбородок был покрыт густой щетиной, и Хелен вовсе не удивилась бы, что он намеренно не следит за собой, чтобы отпугивать людей.

И еще его рука. Прошлой ночью Хелен не обратила на нее внимания, но сейчас, когда открыла дверь, заметила, что он держал лист бумаги тремя пальцами. Указательный палец и мизинец на правой руке отсутствовали. Какое страшное несчастье с ним случилось? По какой чудовищной причине у него появились шрамы? Как он потерял глаз? Это должно бы вызывать сочувствие и жалость людей.

Она прикусила губу от этой мысли. Прежнее мнение о нем теперь вызывало у нее угрызения совести. Он был грубым и несдержанным, угрюмым и саркастичным. Таким, как она ожидала с прошлого вечера. Но было кое-что еще. Он сидел за огромным столом, заваленным книгами и бумагами, и выглядел…

Одиноким.

Хелен оглядела грязный коридор. Ну, это просто глупо. Он ответит что-нибудь совершенно чудовищное, если она вдруг скажет ему об этом своем впечатлении. Она никогда не встречала человека менее приятного, менее склонного принимать во внимание других людей. И все же он казался ей одиноким. Он жил здесь один, в старом, грязном и неуютном замке, вдали от цивилизации и общества, в компании одной лишь старой собаки. Мог ли хоть кто-то, пусть даже человек, так не любящий людей, быть счастливым в таком окружении?

Хелен тряхнула головой и снова пошла на кухню. Сейчас в ее жизни не было места для сентиментальных мыслей. Она могла не бояться, что ее захватят нежные чувства. Один раз она уже поддалась им — и посмотрите, к чему это привело. Беглянка с детьми, в страхе прячется в глуши. Нет, лучше подходить, к вопросу о замке и его хозяине прагматично. Она должна позаботиться о Джейми и Абигайль.

Хелен повернула за угол и услышала шум в кухне. Господи! Что, если кто-нибудь туда забрался? Абигайль и Джейми были одни!

Она подобрала юбки и побежала.

Ворвавшись на кухню, Хелен с трудом выровняла сбившееся дыхание. Открывшаяся картина ее успокоила. Крепкий маленький человечек кричал на детей и размахивал руками. Бледная, но решительная Абигайль держала перед собой чугунную сковородку. А за ее спиной прятался Джейми.

— …всех вас! Воры и убийцы, берете чужое! Веревка и та слишком хороша для вас!

— Замолчите! — крикнула Хелен. — Вон отсюда! Человечек вздрогнул при звуке ее голоса. На нем были серо-бурая куртка и мешковатые штаны. Седеющие волосы топорщились.

При виде ее он вытаращил глаза, но тут же прищурился:

— Вы кто?

— Я миссис Галифакс, экономка сэра Алистэра. А теперь удалитесь из кухни, или я буду вынуждена позвать сэра Алистэра.

Мужчина хмыкнул:

— Нет у сэра Алистэра никакой экономки. Ему прислуживаю я.

Минуту Хелен смотрела на омерзительное существо. Она уже начала думать, что у сэра Алистэра вообще нет слуг. И действительно, грязь повсюду вызывала именно такое предположение. Оказывается, один слуга все же есть.

— Как ваше имя? Человечек выпятил грудь:

— Уиггинс.

Хелен кивнула. Единственная вещь, которой она научилась за годы жизни в Лондоне, — это не показывать страха перед грубиянами.