Приручение зверя. Новая Лолита - [64]

— А дальше? — спросила она Дэниела, чей голос стал похож на стихию, которую он описывал. Влажный и темный. Ей было слышно, как вокруг него плещутся рыбы.

— Голубой осьминог размером с мячик для гольфа. Когда он кусает, вначале чувствуешь тошноту. В глазах туманится. Через несколько секунд ты слепнешь. Теряешь чувство осязания. Ты не можешь ни говорить, ни глотать. Через три минуты тебя парализует, и ты задохнешься.

Сара почувствовала, как яд течет по венам. Еще три минуты — и все кончено.

— Но особенно интересны большие осьминоги. Ты можешь представить себе их щупальца, Сара? Представь себе, как они присасываются и извиваются, и в то же время водоросли оплетают твои лодыжки. И одновременно вода наполняет твое горло и легкие. Ты сейчас утонешь и радуешься этому, ты надеешься утонуть поскорее.

Сара ослепла и онемела. В мире остался только голос Дэниела, звук щупалец, плещущихся в воде, и ощущение скользких подводных тварей, копошащихся вокруг. Щупальца проникли ей внутрь, и она сказала Дэниелу, что она чувствует. Она рассказала, как они присасываются и извиваются у нее внутри и как вода течет потоком. Он сказал, что тоже истекает, она ответила: «Я тону».

Затем все стихло. Постепенно зрение Сары прояснилось, и ум ее тоже. Она смутилась, увидев, что сидит одна на кухне посреди ночи, с телефонным проводом, обернувшимся вокруг талии, и рукой между бедер.

— Дэниел? — Ей было слышно, как он дышит, но показалось, что прошли часы, прежде чем он сказал:

— Ты кончила?

— Да. А ты разве нет?

— Значит, это тебя возбуждает? Морские твари?

Сара поколебалась, пытаясь истолковать его тон. Что он, дразнит ее?

— Ты стесняешься мне ответить? — его голос прозвучал сердито.

— Меня возбудил ты. Почему ты говоришь так странно?

— Тебя возбудила мысль о трахающихся рыбах. Это омерзительно. Меня тошнит.

Сара вытерла руку о край футболки.

— Прекрати. Когда ты так говоришь, мне не по себе.

— Правда, Сара. Я чувствую, как будто меня сейчас вырвет. Ты просто больная девочка.

— Эй-эй! Ты тоже кончил! Я слышала...

— Тебе это нравится? Тебе нравится, когда мужчины засовывают живых тварей тебе во влагалище и...

Сара бросила трубку и плакала, плакала, плакала...

На следующее утро она нашла под дверью конверт. Внутри было написанное от руки стихотворение:

Приманка

ДжонДонн

О, стань возлюбленной моей —

И поспешим с тобой скорей

На золотистый бережок —

Ловить удачу на крючок.

Под взорами твоих очей

До дна прогреется ручей,

И томный приплывет карась,

К тебе на удочку просясь.

Купаться вздумаешь, смотри:

Тебя облепят пескари,

Любой, кто разуметь горазд,

За миг с тобою жизнь отдаст.

А если застыдишься ты,

Что солнце смотрит с высоты,

Тогда затми светило дня —

Ты ярче солнца для меня.

Пускай другие рыбаки

Часами мерзнут у реки,

Ловушки ставят, ладят сеть,

Чтоб глупой рыбкой овладеть.

Пускай спускают мотыля,

Чтоб обморочить голавля,

Иль щуку, взбаламутив пруд,

Из-под коряги волокут.

Все это — суета сует,

Сильней тебя приманки нет.

Да, в сущности, я сам — увы —

Нисколько не умней плотвы.

Ей было не знакомо это стихотворение, но она узнала первые строки, которые были взяты у Марлоу. Значит, это пародия; но поэтому ли Дэниел послал ей стихотворение? Чтобы спародировать драматизм их любви так, как Донн пародировал Марлоу? Она перечитывала его, пока не запомнила наизусть. В нем было содержание, которое, как ей показалось, она поняла. В нем был очевидный намек на их телефонный разговор, и возможно, именно поэтому стихотворение и было послано: как признание эротичности моря. Как извинение. Но тогда воспринимал ли он себя как поэта, а ее как рыбачку, поймавшую его, хотя другие мужчины были умнее и не попались на приманку? Значит, он был глупец? «Сильней тебя приманки нет». Значит ли это, что он считает ее обольстительность внутренне присущим ей качеством, в то время как другим женщинам приходится «часами мерзнуть у реки, ловушки ставить, ладить сеть»? Или же Дэниел указывал на блеск и страсть, которые можно уловить в повседневных вещах? Использование метафизического концепта для демонстрации самых основных человеческих переживаний? Во всем этом было и насилие: удушающие сети, острые раковины. Дэниел запутал ее, поймал в сеть, не написав сам ни слова.

Она позвонила ему и сказала, что, если он пытался извиниться, он может так и сказать, а если имел в виду что-то еще, ему тоже лучше сказать об этом прямо.

— Я думал, то, что я хотел сказать, предельно ясно.

— Донн никогда не писал ясно, Дэниел. У меня весь день голова кружилась от стараний это понять.

Он тихонько засмеялся.

— Я выбрал это стихотворение, потому что его тема показалась уместной, но все, что я хотел сказать, заключается в первых двух строчках.

Сара опустила глаза на испачканный ковер и скомканный лист бумаги и перечитала строки, хотя знала их наизусть.

— Ты это серьезно? — спросила она, ужасно боясь, что он опять засмеется или бросит трубку, или скажет, что она ему противна.

— Я всегда говорю серьезно.

— Значит, и то, что ты сказал вчера ночью, тоже было правдой?

— Да, как только я повесил трубку, меня вырвало. Потом я переписал стихи и подъехал к твоей квартире. Я просидел у тебя перед дверью всю ночь, слушая, как ты плачешь. Я понял, что наш телефонный разговор — тот самый поворотный пункт, которого я ждал. У нас был странный телефонный секс, вызвавший у меня приступ дурноты, а потом я только и хотел, чтобы повторить это. Я понял, что ты мне позволишь. Если мы можем вызывать друг у друга тошноту, доводить друг друга до слез и все равно отчаянно стремимся быть вместе... Сара, «О стань возлюбленной моей и поспеши ко мне скорей».