Приручение зверя. Новая Лолита - [47]

— Господи, Сара, — проговорил он, и голос его дрожал так же, как плечо. — Я не знал. Я не понимал, что ты станешь... не этого я ожидал от тебя. Я бы ни за что не уехал, если бы... Господи, я не ожидал, что ты станешь такой.

Сара пощупала автоматическую коробку передач, чтобы убедиться, что она стоит на парковке, потом отключила ручной тормоз и встала на колени рядом с ним. Весь мир был мокрым. Ее дешевое платье из полиэстера прилипало к спине и груди, пот сочился вниз по ногам и собирался в лужи под коленями. Волосы ее прилипли к шее, лбу, ушам и щекам. Ее лицо было мокрым, как и губы. Она остро сознавала, что мокрота у нее между ног гуще и горячее. Она смешивалась с влажностью потеющих бедер и потом, катящимся по животу.

А потом она почувствовала, как влажно его горло, и его мокрый, мокрый рот был под ее ртом, открывался и втягивал ее. Рот мистера Карра. губы мистера Карра. Его язык и зубы, острые и злые, и мокрые, мокрые, мокрые. Она почувствовала вкус крови, и тело ее пронзило узнавание. Он был единственным мужчиной, который целуется до боли.

Сара вспомнила первый раз, когда он укусил ее, когда ей было четырнадцать, в его машине, и он заставил ее повернуться, чтобы взять ее сзади. Ей было странно не видеть его лица, когда он внутри нее, и ощущение, которое она чувствовала от этого нового поворота, тоже было совсем другим, странным и приятным. Вскоре она стала задыхаться и подмахивать, а когда он кончил, он укусил ее в плечо, сильно.

— Я хочу только тебя. — Сара искала его ширинку. — Я всегда хотела тебя. Мне жалко, что я...

Дэниел укусил ее щеку.

— Сядь на заднее сиденье, — сказал он, но не стал ждать, пока она послушается. Он поднял ее за бедра и полутолкнул, полуперебросил через центральную перегородку на заднее сиденье. Он толкнул ее на живот и вздернул платье вверх до бедер. Сара шарила за спиной, чтобы прикоснуться к нему, но он схватил ее за запястья и держал их вместе. Потом сказал ей, что она невозможная, и запустил зубы глубоко в плоть правого бедра. Сара закричала от боли и желания. Дэниел кусал ее снова, снова и снова, пока она не расплакалась так, что подумала, что подавится слезами и соплями.

И вдруг он перестал, перебрался на переднее сиденье и отвез ее домой. Она просила его — умоляла — пойти с ней. Когда он сказал «нет», она снова заплакала и спросила, не может ли она прийти к нему. Или, может быть, в машине? Пожалуйста...

— Мне надо побыть одному, Сара. Этот вечер прошел плохо. Совсем не так, как я планировал.

— Дэниел, пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня так. У меня в голове такая путаница, и я...

Дэниел вышел, обошел машину, открыл дверь с ее стороны, схватил ее за плечо и вытянул наружу. Сара цеплялась за него, пытаясь поцеловать, но только покрыла слюной его неподвижный подбородок. Он оттолкнул ее, так сильно, что она пошатнулась и сделала несколько шагов назад. Когда она обрела равновесие, он уже садился в машину.

Он уехал прочь, оставив дрожащую, кровоточащую Сару посреди дороги. Точно так же, как оставил он ее столько лет назад.

2

Джейми знал, что с Сарой требуется немалая осторожность. Два дня назад она практически сказала, что любит его, и он был так воодушевлен, что зашел слишком далеко, и она испугалась и взяла свои слова назад. Ему следовало помнить, что Сара никогда не берет на себя обязательств, что она страшно боится потерять свою с трудом завоеванную независимость и что мужчинам и получше его не удавалось ее завоевать. Джейми ждал ее столько лет, а теперь, когда он почти обрел ее, жизненно важно приглушить свою радость и передать инициативу ей.

Он решил оставить ее в покое на пару дней, чтобы она не подумала, что он за нее цепляется. Мудрость этого отстраненного подхода подтвердилась, когда она позвонила ему на работу на второй день и попросила его зайти. «Мне ужасно жалко, что мы поссорились, — сказала она, — ты очень нужен мне прямо сейчас». Ему удалось стереть с лица улыбку на достаточно долгое время, чтобы убедить босса, что у него чудовищно болит голова и ему необходимо уйти домой.

Как только Сара открыла дверь, он понял, что с ней что-то серьезно не так. Он понял это, потому что ее лицо было красным, а ведь Сара никогда не краснела. Она объяснила это тем, что день ужасно жаркий.

— Сегодня не жарко, Сара. — Джейми пощупал ее лоб. Она горела. — Ты, наверное, заболела. Тебе нехорошо?

— Все прекрасно. Почему ты меня еще не поцеловал?

Пока Джейми целовал ее, ему тоже стало жарко. Он снял свою рубашку, потом ее. Ее живот и спина были так же горячи, как и лоб.

— Почему ты не в университете? Ты ведь заболела, правда? — спросил он, но в ответ она только облизала его ухо. Перейдя в спальню, он расстегнул свои джинсы, снял с нее бюстгальтер, сдернул трусы, целуя ее груди, лег с ней на кровать и потянул вниз резинку ее спортивных брючек

— Подожди. — Она села. — Выключи свет.

— Что? Почему?

Ему было трудно добиться такого состояния духа, чтобы быть с Сарой на высоте. Сначала ему требовалось забыть, что он, вероятнее всего, самый худший любовник из всех, которые у нее были, и, во-вторых, ему надо было забыть, что у него есть жена и дочь. Он мог достичь такой степени отрицания действительности, только полностью погрузившись в то, какая она на ощупь, как пахнет, как выглядит. Сосредоточившись на физическом присутствии Сары, он так возбуждался, что даже страх неудачи и самое тяжелое чувство вины не могли остановить его. И вот он тверд как скала и готов к наступлению, а она ворвалась в его крепость отрицания реальности.