Приручение зверя. Новая Лолита - [32]

— Тебе не стоит оставлять дверь незапертой.

— Да, наверно, не стоит. — Она выдохнула дым в окно.

— Это опасно.

— Наверное.

— Кто угодно может войти. Ты окажешься в ловушке.

Она пожала плечами.

— Боже мой, Сара! Ты хочешь, чтобы тебе перерезали горло?

— Перестань кудахтать, как наседка! Почему ты пришел?

Никогда в жизни ему так не хотелось ударить человека. Он сделал глубокий вдох и нырнул в бездну.

— Что произошло вчера вечером, Сара?

— Ты не помнишь? Тогда ты был пьянее, чем я думала.

Она выбросила окурок из окна, и оба посмотрели, как он летит вниз и приземляется на тротуаре, еще дымясь.

— Ты так пожар устроишь. Надо было сначала погасить.

— Да, возможно.

— Ты не очень-то думаешь о последствиях своих поступков, правда?

— Я действительно не думаю о последствиях, когда выбрасываю окурки.

— Наверно, приятно, когда наплевать на все и всех.

Сара долго молчала. Сколько бы времени это ни потребовало, как бы он ни потел и ни дрожал, какую бы дурноту он ни чувствовал, Джейми не выйдет из этой комнаты, пока она не повернется к нему. Он следил за ее руками, когда она зажигала еще одну сигарету. Короткие пальчики маленькой девочки с аккуратными, закругленными ногтями серьезной молодой женщины.

Он не мог не прикоснуться к ней — просто положил руку на ее предплечье.

— Сара? Пожалуйста...

Она вскинула на него взгляд, и лицо ее было невыразимо грустно.

— Прости меня, — сказала она, дотронувшись кончиком пальца до его подбородка. — Я не знаю, что сказать.

Джейми собрался с духом.

— Тебе было неприятно?

— О господи!

— Это было так плохо? Я настолько плох?

Она встала, не отпуская его подбородок.

На секунду он подумал, что она собирается его поцеловать. Его сердце упало в желудок. Но нет.

— Это было чудесно. Но мы не должны были так поступать. У тебя же будет ребенок, подумай о нем.

— Я знаю, что это просто...

— Черт, Джейми, — Сара погладила его по щеке. — Я такая гребаная эгоистка. Я почувствовала, что... мне тяжело видеть то, что происходит в твоей жизни. Мне понадобилось оказаться рядом с тобой, быть поближе к тебе. Я не думала о том, что случится после этого, я только... Ты можешь меня простить?

— Тебя не за что прощать, — сказал Джейми, в горле его пузырилась горькая кислота.

Он увидел на ее лице облегчение. А может быть, изнеможение.

— Я люблю тебя, ты это знаешь?

— Конечно.

А Майк? Он не мог заставить себя это сказать. Ее руки обняли его, ее голова легла на его плечо. Под ладонью был ее позвоночник. Как он мог спросить ее... фу, он даже не хотел знать об этом. Но знал, что не сможет думать ни о чем другом, пока не узнает наверняка.

— Сара? Хм... Я виделся с Майком сегодня утром, и он сказал...

— Майк Господи. — Она прижала Джейми к себе еще сильнее. — Он ведь скоро придет.

— Сара, нет, пожалуйста, скажи, что ты не...

— Еще нет.

— Но ты...

Сара вырвалась из объятий.

— Джейми, не надо!

Это был слишком. Просто слишком. Он заплакал, он точно знал, что это ее разозлит, но... Господи, она была слишком... Черт.

— Иди домой, Джейми.

— Сара, как ты можешь...

— Иди домой.

8

Последние несколько месяцев года всегда были для Сары очень насыщенными. Надо было сдать семестровые работы, подготовиться к экзаменам, сдать их и проработать в закусочной столько дополнительных часов, сколько возможно. Единственным отдыхом для нее был секс с Майком, который являлся к ней домой раза три в неделю, приглашала она его или нет. Она не жаловалась; он был для нее подходящим партнером. У нее не было ни времени, ни энергии, чтобы выискивать мужчин; Майк приходил, давал ей разрядку и убирался. Просто совершенство на данный момент.

Джейми, с другой стороны, был, казалось, преисполнен решимости наказать ее за ужасную ошибку, которую она совершила, потрахавшись с ним. Он разговаривал с ней, только если она звонила, и даже тогда был холодным и отстраненным. Когда они виделись в обществе других, он вел себя так же дружелюбно, как обычно, но стоило им оказаться наедине, как он куда-то исчезал. Если она позволяла себе задуматься об этом, она начинала отчаянно горевать о вреде, который нанесла Джейми, и о том, что он предпринимал намеренные усилия по разрушению их дружбы. К счастью, в эти дни у нее было мало времени на раздумья, и поэтому боль, хотя и раздирающая, была редкой и недолгой.

Под Рождество она пошла в Клуб болельщиков после работы, чтобы найти себе какого-нибудь юного жеребца; но разговорилась с охранником по имени Боб, который признался, что добровольно согласился проработать все Рождество, потому что это лучше, чем быть одному. Сара была раздавлена сочувствием к нему и отвращением к себе. Она провела всю ночь, болтаясь в дверях и разговаривая с ним, не обращая внимания на отвратительную угревую сыпь, покрывающую его лицо и толстую шею. Когда он закончил работу в три часа рождественской ночью, Сара сделала ему минет на переднем сиденье его автомобиля, и он заплакал.

Ресторан был закрыт до Нового года, до возобновления занятий в университете оставалось полтора месяца, а все ее знакомые проводили неделю между Рождеством и Новым годом с семьей. Она бы пошла по клубам, но у нее не было ни гроша, и кроме того, теперь, когда ритм жизни стал не таким лихорадочным, она заметила, что сильно устала. Поэтому она стала спать по двенадцать, тринадцать, четырнадцать часов в сутки, скучала по Джейми, раздумывала, уедет ли она когда-нибудь из Сиднея, и перечитала все свои книги, на что много времени не потребовалось, потому что, когда она ушла из дома, у нее их было всего двадцать три.