Приручение строптивой - [15]

Шрифт
Интервал

Конец ознакомительного фрагмента.

Читать полную версию
Еще от автора Аркадий Валерьевич Застырец
Буря

«Буря» – одна из самых удивительных пост-шекспировских пьес Застырца. В ней всего два действующих лица, которые изображают всех прочих известных по сказке Шекспира персонажей: мужчина, одержимый бурей воображаемых коллизий, и женщина, старательно подыгрывающая мужчине из любви и жалости к нему.

Гамлет

«Самое простое и самое ошибочное – принять эту вещь за бурлеск, шутку, капустник. Хотя она – и бурлеск, и шутка, и капустник. Но еще – и отчаянная попытка вырваться за пределы русского Шекспира, так мало имеющего отношения к Шекспиру настоящему. Попытка тем более значительная, что удачная и что других пока нет.По духу этот «Гамлет» ближе к шекспировскому, чем пастернаковский и любой другой, известный на родном нашем языке»Петр ВАЙЛЬ (Новое литературное обозрение, №35 (1/1999)

Кровь и свет Галагара

Первая книга о приключениях юного галагарского царевича — слепорожденного Ур Фты и его верных боевых товарищей — крылатого Кин Лакка, могучего Нодаля, загадочного Трацара. Классическая фэнтези, реконструкция эпоса, рожденного чужим миром со всеми его реалиями — материальными, ментальными, языковыми и этическими. Интересна, прежде всего, тем, что освоение чуждого мира решается на уровне языка — как переводческая задача. Главы из романа опубликованы в 1994 г. в журнале «Уральский Следопыт».

Сон в летнюю ночь

Старые актеры, волей смертельного недуга очутившиеся в загадочном предбаннике вечности, разыгрывают по памяти комедию Шекспира и в этой игре забывают обо всем – о старости, боли, смерти, об отчаянной безысходности земного существования, о своей несчастной актерской судьбе. Весь мир театр и люди в нем актеры? Верно. Но для этого «Сна» верно и обратное: театр – это целый мир, в котором актеры превращаются в своих персонажей, играючи достигая невозможного – молодости, здоровья, любви, бессмертия…

Макбеты

Комедия ужаса «Макбеты» (именно так, во множественном числе!) вылеплена Застырцем в качестве вызывающего трансформера, в котором исторический материал сливается с современными реалиями. И знаменитая трагедия превращается в гомерическую, отчаянную, залитую кровью комедию, представляющую на сцене в полный рост уже не власть, а человеческую глупость, ныне здравствующий идиотизм грандиозного, глобального, максимально возможного в истории масштаба.

Кое-что получше

«…В будущем веке, когда, услышав о 70-х годах нынешнего, тинейджеры рассеянно спросят, в котором томе «Истории государства Российского» можно об этом времени прочесть, их седовласые прадеды извлекут из своих сундучков и этажерок вот эту самую книжку журнала, хлопнут слабеющей рукой по моему сочинению и скажут: «Вы многое поимели, ребята, а все же у нас тоже было кое-что!».