Природа жестокости - [7]

— Ты иди, а я буду распаковывать вещи, так или иначе, — говорю я ей.

Она улыбается.

— Ладно, тогда позвони мне, если тебе что-то понадобиться. Я привезу ужин, когда закончу. Китайская еда подойдёт?

— Китайская еда будет замечательно, сестрёнка, — говорит Роберт.

Она слегка шлёпает его по голове.

— Тебя никто не спрашивал, сволочь, — она смотрит на меня, ожидая ответа.

— Мне нравится китайская еда. Просто убедись, что возьмёшь то, что я смогу съесть, — говорю я уклончиво.

Саша — один из немногих людей, которые знают, что у меня диабет второго типа. Это не совсем то, что я хочу афишировать, потому что мне не нужна ничья жалость. Но это значит, что я всегда должна быть осторожна с едой.

Роберт озадаченно смотрит на меня. Он никогда не знал о моей ситуации, и я предпочитала оставить всё как есть. Зная его, я опасаюсь, то он может попытаться украсть мой инсулин в качестве шутки.

— Хорошо, увидимся через два часа, — говорит Саша, прежде чем исчезнуть на лестнице.

После того, как захлопывается входная дверь, Роберт гогочет и потирает руки.

— Теперь ты полностью предоставлена мне, Лана.

— Убирайся из моей комнаты.

— Этот дом принадлежит моему отцу, так что технически это больше моя комната, чем твоя.

— Ты должен знать, что я расскажу Саше всё, что ты сказал мне, когда она вернётся. Лучше веди себя прилично.

Господи, я слышу дрожь в своём голосе, как и Роберт. Он умело может превратить меня в испуганную маленькую девочку. «Может, это уже и не такая хорошая идея, находиться рядом с ним всё это время. И, может, моя мама была права, когда рассказывала об изнасиловании», — мрачно вспоминаю я.

Он изучает меня долгое время, а затем встаёт с постели.

— Хорошо, если ты собираешься пойти и поплакать, тогда я пойду.

— Я не плачу.

Он смотрит на меня почти сочувственно, когда оборачивается, стоя у двери, но я могу быть не права.

— Конечно же, нет.

Дверь закрывается, и я бросаюсь на кровать, пряча лицо в ладонях.

Глава 2

Распаковав свои вещи, я иду и принимаю долгую ванну. Так как я сегодня встала в пять утра, чтобы успеть на самолёт, то сейчас очень устала и собираюсь немного поспать.

Спустя несколько часов, меня будит стук, и я медленно протираю глаза, прежде чем открываю их. Когда я это делаю, то чуть не падаю с кровати от страха, потому что на меня смотрит пара тёмно-карих глаз.

Роберт сидит в кресле, которое он пододвинул к моей кровати, и стучит ногтями по ночному деревянному столику. Это затягивается, и я чувствую, что краснею. Я заснула на кровати в шортах и обтягивающей майке, не накрывшись даже одеялом. И Роберт поедает меня взглядом.

— Какого чёрта? — бормочу я, пытаясь понять сон это или нет. Хотя после того, как я поморгала кучу раз, Роберт всё ещё сидит здесь, но теперь улыбаясь.

Я пристально смотрю на него, на то, как он берёт на себя наглость прийти сюда, пока я сплю, но мужчина ничего мне не объясняет.

— Отличная работа, Роб. Ты преуспел в том, чтобы напугать меня до чёртиков, но теперь можешь уходить.

Уголок его губ дёргается, но он продолжает стучать.

— Напугать тебя? Не понимаю о чём ты.

— Ты знал, что тебе нужна помощь? Не удивительно, что твоя подружка выперла тебя из твоей же квартиры, особенно, если ей приходилось мириться с этим поведением.

На долю секунды он вздрагивает, а затем начинает смеяться.

— Ты всегда такая огненно-опасная в эти дни, да? — Роб смотрит на мои волосы, которые спутались из-за того, что когда я заснула, они были влажными. — Полагаю, эти дреды сейчас в самый раз. — Его глаза двигаются ниже и останавливаются. — Теперь этот наряд сидит на тебе намного лучше.

Я презрительно смотрю на него, не понимая, на что он намекает, пока не опускаю глаза вниз и вижу, что я без лифчика. Чувствуя смущение, я отвечаю:

— Неужели груди? Надеюсь на это. Как бы женщинам положено иметь пару.

Он делает что-то неопределённое, похожее на ухмылку, но не совсем.

— И соски тоже.

— А? — смущённо говорю я, потирая затылок.

Две секунды в компании Роберта, и я уже чувствую подступающую головную боль.

Он наклоняется ближе, и я инстинктивно отодвигаюсь назад. Но Роб продолжает наклоняться. Его дыхание напротив моей щеки, когда мужчина наклоняется достаточно близко, чтобы сказать:

— Женщинам также положено иметь соски, и я вижу твои.

Хорошо, это последняя капля. Я со всей силы отталкиваю его. Затем встаю, толкаю Роба к двери, а потом в коридор.

— Держись от меня подальше, Роб. Я серьёзно. У меня нет времени на твои игры.

Он смеётся.

— Саша внизу. Она сказала мне позвать тебя к ужину. Китайская еда, помнишь?

— Да, я помню. И смотреть на меня, постукивая пальцами, это не то же самое, что и позвать.

Он пожимает плечами и внезапно спрашивает:

— Помнишь, однажды на Хэллоуин ты оделась как ведьма?

От его вопроса по мне пробегает холодок. Я знаю, какой именно Хэллоуин он имеет в виду. Мне было пятнадцать, а ему семнадцать. Саша и я пили бутылку вина в её комнате, а Роб веселился с друзьями внизу. Их мама уехала, чтобы навестить родственников. Хоть я и не напилась, как Саша, до потери сознания, но подумала, что пришло время идти домой.

Спускаясь вниз по лестнице, я наткнулась на Роба. Прежде чем я успела отреагировать, он толкнул меня к стене и начал целовать. Его руки были везде, возбуждённо поглаживая меня. Тем не менее, это был медленный романтический поцелуй, и губы Роба нежно целовали мои. Я не знала, что делать, поэтому оттолкнув его, и заметила, как парень засмеялся. Когда я спросила, почему он так сделал, тот ответил, что почувствовал жалость ко мне и подумал, что хоть раз в своей жизни мне нужно поцеловаться.