Природа жестокости - [4]

— Итак, — говорю ей по дороге, — что случилось с Тимом? Или это был Джим?

Саша ходит на множество свиданий с уймой мужчин. Тим (Джим) был последним.

Она кривит рот.

— Тим. Он нормальный, я думаю. Он фотограф там, где я работаю. Хороший парнишка, в целом, но не затронул меня.

— Ещё один повержен в прах, так? — улыбаюсь я, а она улыбается мне. Потом врубает громкость радиоприемника на песне «Changes» Дэвида Боуи. Мы обе смеёмся, съезжая по автостраде.

Когда мы доезжаем до Сашиного дома в Финчли, я внимательно всё осматриваю. Это место — фантастика, с большой буквы «Ф». Для тех, кто привык к нему, оно не кажется настолько чудесным, но не для меня.

Оно полностью оснащено четырьмя спальнями из красного кирпича времён короля Эдуарда, с эркерами. О, и тут кругом можно увидеть старинные здания. Здесь нет разве что круглого окна, хотя это не отнимает у него красоты. Саша прожила тут последний год. А это место принадлежит её отцу.

— Не могу поверить, что твой отец владеет этим домом годами, но никогда не жил в нём, — восклицаю я.

Саша пожимает плечами:

— Он видит в недвижимости инвестиции, или какое-то дерьмо в этом духе. Порой он покупает дома и держит их, пока не появится подходящее время продать, в этом отец профи. Не спрашивай — эта чепуха мне непостижима.

— Могу вообразить. Ты точно не из Менсы, — отвечаю я в шутку, пока Саша вставляет ключ во входную дверь, и мы входим.

Она ухмыляется:

— Заткнись, нахалка.

Мы оставляем мои сумки в холле и отправляемся на кухню за чашкой кофе. И тут моё сердце почти перестаёт биться, потому что прямо напротив, кусая сэндвич, стоит Роберт.

В последний раз я видела его два года назад, да и то издалека, когда выглянула в окно и увидела его, навещающего свою маму. Я видела его так давно, что сейчас он кажется почти ненастоящим. Синяки под глазами после избиения фактически зажили, а его тёмные каштановые волосы выглядят небрежно. На нём мятая чёрная рубашка, слабо завязанный серебристый галстук и серые брюки. Он растрёпанный, но красивый, будто только что вернулся после ночи вне дома.

— Какого чёрта ты здесь? — раздражённо спрашивает Саша.

Она знает, что в присутствии Роба мне будет некомфортно. Так что подруга явно злится, что он позволил себе войти в её дом, не говоря уже о бутерброде.

Несмотря на то время, когда я представляла себе, как снова увижу Роберта, и какой буду уверенной и свежей, столкнувшись с его высокомерным взглядом, я обнаруживаю своё возвращение в черепаший панцирь. Мои щёки заливает краска, и я опускаю глаза в пол, как только его тёмные глаза стреляют в меня. В них читается расчёт, будто он придумывает несколько новых издёвок. Только сейчас Роб взрослый, и его оскорбления будут в разы изощрённее.

— Так, посмотрите, кто это, — декларирует он. — «Тампон» совсем выросла!

Роберт злобно ухмыляется, выпуская куски хлеба из своих рук, и ощупывая своими глазами всё моё тело. Его лоб немного покрывается морщинами, когда он задерживает взгляд на моём лице.

«Тампон» — это одно из грубых прозвищ, которые Роб придумывал мне на протяжении многих лет. В том числе были «Имбирь Минге» и «Фанта штаны».

— Назови её так ещё разок, и ты — нежилец. Я говорила тебе, что Лана приезжает сегодня, — дерзко напоминает ему Саша, — ты не должен быть здесь.

Я поднимаю взгляд сразу после того, как Роберт переводит взгляд от меня к своей сестре. Он скалит зубы.

— Да, кстати. Ты знаешь, как Кара перебралась в пентхаус пару дней назад? — спрашивает он.

Саша нетерпеливо кивает и показывает жестом, что ждёт продолжения.

— Ну, мы подрались, решили разойтись, а сейчас она заперлась в квартире. Это ближайшее место, о котором я мог вспомнить, чтобы прийти.

Кара — долгосрочная, но непостоянная девушка Роберта. Я так понимаю, что у них перерыв в отношениях, потому что Роб был с замужней женщиной. Хотя никогда не знаешь, что у него на уме. Саша рассказала мне всё о Каре, и как она с Робертом прожила в этих напряжённых драматичных отношениях. Они всегда дерутся и обманывают друг друга, а потом наслаждаются страстным воссоединением. В голове не укладывается, как люди просто не могут влюбиться и быть счастливыми в паре.

— Что за херня, Роб?! Это твоё жильё, а не её. Если вы поссорились, то это ты должен был вышвырнуть её оттуда.

Он делает паузу и запускает руку в свои короткие волосы, колко завершая собственное высказывание:

— Я не нуждаюсь в этих разборках прямо сейчас.

Роберт ставит на то, что я думала о его выходках на протяжении многих лет, так как делает «щенячью мордочку», которая, пожалуй, покорит Сашу.

— Я бы выпер её из дома, но она вела себя как истеричный психопат, разбрасывая дерьмо повсюду. Я решил, что будет лучше оставить девушку, пока она не сварит моего кролика. О, пожалуйста, Саш, просто позволь мне остаться здесь на несколько ночей.

Он складывает свои ладони вместе в умоляющем жесте.

Саша ухмыляется комментарию про кролика в котле.

— А что с местом в Финсбери Парке? Ты не можешь пойти туда?

— Нет. Папа заселил туда строителей. Они ставят трубы или что-то там ещё.

Роберт скрещивает руки на груди, со слабым самодовольным блеском в глазах. Вы не признаете это, если вам не придётся наблюдать за ним самостоятельно, как мне. Он знает, что сестра в двух секундах от того, чтобы сдаться.