Природа и власть - [174]
65. Farrelly D. The Book of Bamboo. San Francisco, 1984. P. 301 f., 285; YutangL. (см. примеч. 48, S. 59,155); Beuchert M. Die Gärten Chinas. Frankfurt/M., 1998. S. 70 f.
66. Gernet J. (см. примеч. 54, S. 331, 337); Beuchert M. (см. примеч. 65, S. 128).
67. Menzies N.K. The Villagers View (см. примеч. 63); Menzies N.K. Forest and Land Management in Imperial China. N.Y., 1994. P. 95 ff., 120, 132; Menzies N.K. 300 Years of Taungya: A Sustainable System of Forestry in South China // Human Ecology. 1988. Vol. 16. P. 367; Menzies N.K. Sources of Demand and Cycles of Logging in Pre-Modern China // J. Dargavel, R. Tucker (eds). Changing Pacific Forests. Durham, 1992. P. 64 ff.
68. Menzies N.K. Forests (см. примеч. 67, p. 44); из публикаций Марка Элвина следует, что охрана лесов в Китае не обладала традиционной функцией господства (см. примеч. 47). Такое же впечатление создает сборник М. Элвина и Т. Лиу (см. примеч. 47). «Традиционное мышление китайцев демонстрирует определенное предубеждение против леса и выращивания деревьев» (см.: Vermeer Е.В. Population and Ecology along the Frontier in Quing China // Ibid. P. 247); Fischer O. Der Baum in der Kultur Chinas // Intersilva. München. 1942. Bd. 2. S. 348; Schafer E.H. The Conservation of Nature under the T ang Dynasty// Journal of the Economic and Social History of the Orient. 1962. Vol. 5. P. 303 ff.; Debeir J. (см. примеч. 60, S. 99 ff.); Tora Y Salt Production Techniques in Ancient China. Leiden, 1993. Представление о горных лесах как местах обитания диких народов и потенциальных нарушителей покоя широко распространено среди государствообразующих народов Китая, Индии и Юго-Восточной Азии; отсюда вытекает и негативное отношение между властью и лесом (см. в: Weggel О. (см. примеч. 43, S. 83 ff).
69. Caffrey P.J. Toward Wise Use: The Peoples Republik of China and Forest Management in Northeastern China, 1949–1953. Paper zur ASEH-Konferenz in Baltimore. 1997; Richardson S.D. Forestry in Communist China. Baltimore, 1966; Jinchang L. et al. Price and Policy: The Keys to Revamping Chinas Forestry Resources // R. Repetto, M. Gillis (eds). Public Policies and the Misuse of Forest Resources. Cambridge, 1988. P. 212. Послание Далай-ламы от 10.3.1999: «Грустно и очень жаль, что лишь чудовищные наводнения прошлых лет заставили руководство Китая признать пользу охраны окружающей среды» (см. в: Tibet und Buddhismus. 1999. Bd. 13. Nr. 49. S. 32).
70. Smil V. (см. примеч. 47, p. 49 f.); National Research Council. Grasslands an Grassland Sciences in Northern China. Washington, 1992. P. 31; Heissig W. (см. примеч. II, 71, S. 193, 208).
71. Gunnarsson B. Japans ökologisches Harakiri oder Das tödliche Ende des Wachstums. Reinbek, 1974 [1971]; Tsuru S., Weidner H. Ein Modell für uns: Die Erfolge der Japanischen Umweltpolitik. Köln, 1985; Der Spiegel. 1989.2 Februar. S. 139 ff.; Икеда в диалоге с Тойнби полагает, что тот переоценивает экологические заслуги синтоизма, но в остальном их разговор состоит из взаимных подтверждений (см.: Toynbee A., Ikeda D. Wähle das Leben! Ein Dialog. Düsseldorf, 1982. S. 366).
72. Следующие описания опираются в первую очередь на труды Конрада Тотмана и его экологическую интерпретацию новейшей истории Японии (см.: Totman С. Early Modern Japan. Berkeley, 1993. P. 229 f., 268 f.; Totman C. The Green Archipelago: Forestry in Preindustrial Japan. Berkeley, 1989. P. 182 f., 187, et al.; Totman C. The Lumber Industry in Early Modern Japan. Honolulu, 1995. P. 103, 110, et al.); Osako M.M. Forest Preservation in Tokugawa Japan // R. Tucker, J.F. Richards (eds). Global Deforestation and the 19th-Century World Economy. Durham, 1983. P. 129 ff., 134.
73. Cornell J.B. Three Decades of Matsunagi: Changing Patterns of Forest Land Use in an Okayama Mountain Village // H.K. Steen (ed.). History of Sustained-Yield Forestry. Portland, 1984. P. 237, 257 ff.; Erlinghagen H. Japan. München, 1976. S. 238 f. Radkau J., Schäfer I. (см. примеч. I, 39, S. 260 f.); Cameron O. Japan and South-East Asia’s Environment // M.J.P. Parnwell, R.L. Bryant (eds). Environmental Change in South-East Asia. L., 1996. P. 67 ff. В Японии оросительные системы гораздо сильнее, чем во многих других азиатских регионах остались под местным контролем (ср. с: Barker R. et al. The Rice Economy of Asia. Washington, 1985. P. 95).
74. За указания по экологической истории Венеции я благодарю Клауса Бергдольта, Пьеро Бевилаква, Рольфа Петри и Ингрид Шэфер. Bevilacqua Р. Venezia е le acque. Una metafora planetaria. Rom, 1995. P. 13, 21; Zampetti P. II problema di Venezia. Florenz, 1976. P. 22 f.; Roeck B. Wasser, Politik und Bürokratie: Venedig in der frühen Neuzeit // Die alte Stadt. 1993. Bd. 20. S. 214, 218; Crouzet-Pavan E. “Sopra le acque sals”. Espaces, Pouvoir et societe ä Venise ä la fin du Moyen Äge. Vol. E Rom, 1992. P. 315; Vanzan Marchini N.-E. Venezia de laguna a cittä. Venedig, 1985. P. 115 f.; Zorzi A. Venedig. Frankfurt/M., 1987. S. 137 f.;
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга Ирины Глущенко представляет собой культурологическое расследование. Автор приглашает читателя проверить наличие параллельных мотивов в трех произведениях, на первый взгляд не подлежащих сравнению: «Судьба барабанщика» Аркадия Гайдара (1938), «Дар» Владимира Набокова (1937) и «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова (1938). Выявление скрытой общности в книгах красного командира Гражданской войны, аристократа-эмигранта и бывшего врача в белогвардейской армии позволяет уловить дух времени конца 1930-х годов.
Понятие «человек» нуждается в срочном переопределении. «Постчеловек» – альтернатива для эпохи радикального биотехнологического развития, отвечающая политическим и экологическим императивам современности. Философский ландшафт, сформировавшийся в качестве реакции на кризис человека, включает несколько движений, в частности постгуманизм, трансгуманизм, антигуманизм и объектно-ориентированную онтологию. В этой книге объясняются сходства и различия данных направлений мысли, а также проводится подробное исследование ряда тем, которые подпадают под общую рубрику «постчеловек», таких как антропоцен, искусственный интеллект, биоэтика и деконструкция человека. Особое внимание Франческа Феррандо уделяет философскому постгуманизму, который она определяет как философию медиации, изучающую смысл человека не в отрыве, а в связи с технологией и экологией.
Рынок искусства – одна из тех сфер художественной жизни, которые вызывают больше всего споров как у людей, непосредственно в нее вовлеченных, так и у тех, кто наблюдает за происходящим со стороны. Эта книга рассказывает об изменениях, произошедших с западным арт-рынком с начала 2000‑х годов, о его устройстве и противоречиях, основных теоретических подходах к его анализу. Арт-рынок здесь понимается не столько как механизм купли-продажи произведений искусства, но как пространство, где сталкиваются экономика, философия, искусство, социология.
Книга посвящена конструированию новой модели реальности, в основе которой лежит понятие нарративной онтологии. Это понятие подразумевает, что представления об истинном и ложном не играют основополагающей роли в жизни человека.Простые высказывания в пропозициональной логике могут быть истинными и ложными. Но содержание пропозициональной установки (например, «Я говорю, что…», «Я полагаю, что…» и т. д.), в соответствии с правилом Г. Фреге, не имеет истинностного значения. Таким образом, во фразе «Я говорю, что идет дождь» истинностным значением будет обладать только часть «Я говорю…».Отсюда первый закон нарративной онтологии: мы можем быть уверены только в том факте, что мы что-то говорим.