Природа и человек в древнем Египте - [37]

Напрашивается параллель: стабилизация социальной среды в долине Нила в раннединастический период, связанная с постепенной ликвидацией правителями I и II династий остатков самоуправления на местах, происходила по мере того, как ландшафт Египта, испытавший за два-три предыдущих столетия катастрофическую трансформацию, "застывал" в своей новообретенной форме. При этом, если средиземноморская трансгрессия способствовала росту напряжений в социо-природной системе и ее выходу из относительно равновесного состояния позднего неолита — ранней Наганы II, то "неолитический спад" Нила явился фактором системной релаксации, который благоприятствовал дальнейшему бесперебойному действию запущенного ранее механизма эпохальных социальных преобразований, завершившихся объединением страны в рамках административно-хозяйственной структуры вполне зрелого староегипетского государства.

Временная нестабильность в природе, несомненно, была одним из источников "хаоса" в раннединастическом обществе, характеризовавшемся неустойчивостью и изменчивостью институтов и традиций. Указывалось, например, что при II династии из обихода вышла административная должность "начальника ирригационного управления", которую считали пережитком родового строя [Постовская 1947]. В свете естественнонаучных данных, однако, не исключена версия, что ликвидация этой должности (если таковая существовала) явилась следствием реорганизации оросительного хозяйства в Египте по завершении "неолитического спада" Нила. Возможно также, что резкое снижение уровня разливов было основной причиной упомянутого выше утверждения на рубеже I–II династий более точной шкапы ниломера, использовавшей в качестве элементарного деления "палец". В целом же, на наш взгляд, Раннему царству с его непрекращавшимся экспериментированием в области административных и хозяйственных технологий больше бы подошло определение "переходный период" — по аналогии с тремя Переходными периодами социально-политических реформаций, разделявшими, в соответствии с египтологическим каноном, эпохи всех остальных — Старого, Среднего, Нового и Позднего — царств древнего Египта.

Раннее царство в контексте СЕИ и социосинергетики: "переходный период"?

Опираясь на результаты предварительного социоестественного анализа, мы готовы выдвинуть гипотезу: между природными и социальными процессами в Египте на стадии становления древнейшего государства существовала неразрывная связь, без учета которой невозможно дать адекватную оценку структурным преобразованиям, происходившим в ту эпоху в обществе. Всеобъемлющие перемены в жизни населения додинастической долины Нила во второй половине IV тыс. до н. э., будучи, разумеется. продуктом действия механизмов общественного развития — отчасти понятных, по большей же части для данного конкретного случая пока необъяснимых, в то же время отразили и реакцию потревоженного социального организма на смену экологических условий его существования.

Заметим, что усложнение этих условий, относимое нами в первую очередь на счет трансгрессии Средиземного моря и засухи в Северо-Восточной Африке, no-видимому, имело двоякое последствие для со-цио-природной системы Египта в период зарождения цивилизации фараонов: с одной стороны, оно стимулировало конструктивные тенденции самоорганизации, способствовавшие упрочению системных связей, но вместе с тем таило опасность эволюционного тупика и даже, не исключено, необратимой, ведущей к полному распаду утраты обретенных начатков системообразования. Так, наряду с крупным прогрессом в административной и хозяйственной сферах в Египте, ознаменовавшим переход от герзейского периода к I династии, исследователи обнаружили на данном этапе и резкую деградацию некоторых традиционных ремесел [см.: Кинк 1964, с. 15, 84; Постовская 1948, с. 176], которую можно считать свидетельством технологического упадка, наметившегося в отдельных отраслях раннединастического производства.

Подтверждаемая приведенным примером противоречивость историко-культурных эволюционных тенденций в Египте Раннего царства абсолютно закономерна для "точек бифуркации", в которых процесс самоорганизации системы в его разноплановых проявлениях не канализирован в каком-то среднестатистически заданном направлении, а разворачивается в относительно широком "поле возможностей", предусматривающем, в общем случае, равные вероятности поступательного, затухающего и попятного движения. В конечном итоге многое зависит от силы и характера дестабилизирующего воздействия на систему и от "желания" и способности последней ему противиться, диктуемых ее общим состоянием. Несомненно, одной из важнейших предпосылок, под влиянием которых примитивное и аморфное в масштабе страны общество додинастического Египта "предпочло" самоликвидации комплексную реорганизацию с усложнением до уровня территориального государства [см.: Trigger 1993, р. 8–14], был фактор вмещающего ландшафта как экологически замкнутого, да к тому же еще и сокращавшегося жизненного пространства, при неизбежности внутренних миграций исключавшего возможность массового выселения людей за его пределы и, таким образом, предохранившего протописьменный Египет от депопуляции, равнозначной распаду едва оформившейся здесь социальной системы [cp.: