Природа. Дети - [44]

...Добрались до бакена, оказалось, что его разбило, и пришлось под проливным дождем, борясь с волнами и ветром, долгие часы ждать в лодке парохода, чтобы поднять красный фонарь.

Радостны были дни, которые еще оставалось провести Косте в домике бакенщика. «Миша и Тимофей с уважением смотрят на его синяки. Костя небрежно насвистывает — он наслаждается славой». По-иному — с уважительной лаской — смотрит на него и дядя. Но главное, конечно, что сам Костя к себе относится иначе. Не беда, что он еще не выбрал профессии, зато в трудную и опасную ночь не ударил в грязь лицом. «[...] Тимофей и Миша уходят по своим делам. Ну что ж, у него тоже есть свое! [...] Косте уже не кажется скучным зажигать и гасить огни на реке, быть сторожем реки. Вернее, он чувствует себя не сторожем, а хозяином». Каждый день он ездит с дядей зажигать бакены и никогда, ничто не доставляло ему столько удовольствия и радости.

Он почувствовал, хотя и не понял еще, что «настоящую радость приносит человеку только такой труд, который нужен и полезен другим людям».

Этот дидактический вывод не кажется обязательным: достаточно сильно и ясно изобразил Дубов в драматическом эпизоде нравственный смысл поступков Кости, значение их для выработки характера.

Отличие «Огней на реке» от первой повести — в большей изобразительности (недаром повесть экранизирована), в более уверенной зарисовке индивидуальности детей. Борьба, которую выдержал Костя с самим собой и со стихией, преодолевая страх и справляясь с веслами, создает сюжетное и психологическое напряжение, которого не хватало повести «На краю земли».

3

В 1955 году в журнале «Новый мир» и в следующем году в Детгизе была опубликована повесть Дубова «Сирота».

Четыре года, отделяющие «Сироту» от «Огней на реке», очевидно, были временем глубокой и плодотворной внутренней работы писателя.

«Сирота» не следующая ступень в творческом подъеме Дубова, а смелый взлет. Повесть сразу завоевала любовь юных и взрослых читателей, принесла писателю широкую известность.

«Сирота» увлекает подростков — ровесников героя напряженностью действия, она возбуждает их мысль, неизбежно требует сопоставления поступков героя со своими, заставляет задуматься над тем, что такое нравственность и благородство поведения.

Писатель нашел художественные средства, нужные, чтобы, ничего не упрощая, раскрыть глубинные мотивы поступков своих героев — и детей и взрослых. Он нашел ту меру детализации в разработке психологических ситуаций, за пределами которой произведение уже оказалось бы доступным только сложившимся людям, с достаточно богатым жизненным и душевным опытом.

Однако взрослых события повести волнуют не меньше, чем подростков. И психологическое содержание «Сироты» оказывается значительным для взрослых по тем же причинам, что для детей, но как бы зеркальным: «Сирота» заставляет нас пристальнее вдуматься в мотивы поступков детей, глубже понять психологию, свойственную возрасту героев, внимательнее разобраться в том, что хорошо и что плохо в воспитании детей, во взаимоотношениях с ними.

«Сирота» — история горячих и холодных сердец, благородства и подлости, история мальчика с сердитыми глазами, бескомпромиссно требовавшего от жизни, от людей справедливости и честности.

Отец Лешки погиб на войне, потом умерла мать. Со дня ее смерти и начинается повесть — начинается злоключениями Лешки, ученика пятого класса. Еще не похоронили мать, а дальний родственник, дядя Троша, которого мальчик про себя называет «Жабой», ходит по Лешкиному дому, незаметно щупает вещи. Чтобы хапнуть вещички и домик, дяде Троше приходится взять на себя заботу о Лешке. Ну что ж, пусть живет в кухне... Облик дяди, работающего в какой-то столовой, отчетливо проступает с первых же страниц. Он лицемер и вор — это Лешка быстро распознал.

«Раза три приходили мамины сослуживицы. Они расспрашивали, как Лешке живется, не обижают ли его дядя и тетя, помнит ли он маму, и при этом плакали. В кухню выходил дядя Троша, гладил Лешку по голове, говорил, что он из этого шпингалета сделает человека, и ждал, пока они уйдут. Сослуживицы ходить перестали» (т. 2, стр. 9).

В шести строках изображено здесь положение драматичное — оно обыденно и безысходно. В самом деле, чем могли помочь мамины сослуживцы? Откуда им знать, что дядя Троша проходимец и Лешке у пего очень плохо? По виду все благополучно, навязываться неудобно, ну и перестали ходить. Винить их не в чем.

Но скоро подобная ситуация повторяется — и на этот раз виноватые есть.

Дядя Троша, часто менявший места работы и где-то чуть не попавшийся на своих воровских проделках, решает уехать из Ростова. Лешка расставаться с родным городом, со своей школой не хочет и по совету Митьки, закадычного друга, решает попроситься в детдом.

«— Кто тебя послал? Бумажка у тебя есть?

— Никто. Я сам.

— А-а, сам! Так дело не пойдет. Мы без направления не принимаем. Вот если тебя гороно пришлет — другой разговор. А теперь — дуй отсюда!» (стр. 16).

Пошли Лешка с Митькой в гороно.

«А где ты живешь, с кем?.. С дядей и тетей? Зачем же тебе в детдом? В детдом берут тех, у кого нет родных. А у тебя есть. Тебя кормят, одевают, ты учишься. Чего же тебе еще?»