Природа. Дети - [40]
У Бунина нередки и подробные описания вкусовых ощущений (см., напр., «Жизнь Арсеньева». Собр. соч. в 9 томах. М., 1966, т. 6, стр. 17 и 18), почти не встречающиеся у Паустовского.
Но найти такие комплексные, включающие четыре элемента (свет, цвет, звуки, запахи) пейзажные изображения, которые как раз и характерны для Паустовского,— у других писателей не так уж легко.
Реже у Паустовского встречаются описания осязательных ощущений и совсем редки ощущения вкусовые, которым Бунин уделяет много внимания.
Вернемся к «Ильинскому омуту».
Рассказчик полюбил Францию давно. «Сначала умозрительно, а потом вплотную, всерьез». Однако: «Свинцовое небо простиралось над головой, но цвет этого свинца был все же парижский — легкий и очень светлый». Не совсем то, что дома. В Эрменонвиле, поместье, где жил Руссо,— огромные платаны. «Казалось, они были отлиты из светлой бронзы великим мастером [...], сквозь тюлевую мглу облаков начал просачиваться розовый свет солнца». Однако вся эта роскошь природы заставляет рассказчика вспомнить «розовеющий вечер на Ильинском омуте». И писатель «начал торопиться домой, на Оку, где все было так знакомо, так мило и простодушно».
Не отказаться ли на этот раз от литературоведчески оправданного, но здесь звучащего несколько фальшиво, термина «рассказчик». Это он, писатель Константин Георгиевич Паустовский, в 1962 году, увидев с воздуха Корсику, похожую на чертополох, вспомнил чертополох на Ильинском омуте, а в Эрменонвиле вспомнил розовеющий вечер на Ильинском омуте и заторопился домой, на Оку.
«Нет! Человеку никак нельзя жить без родины, как нельзя жить без сердца». Это последняя фраза рассказа. Любовь к Франции вызвала прилив любви к родине, к простодушию ее природы. И цвет свинца не тот, и розовеющий вечер на Ильинском омуте лучше, и похожая на чертополох Корсика заставила вспомнить чертополох на Ильинском омуте. Ради Франции, давней любви к ней, Паустовский не мог бы «отказаться даже от такой малости, как утренний шафранный луч солнца на бревенчатой стене старой избы».
Этот чисто пейзажный, бесфабульный рассказ-монолог — едва ли не самое совершенное у Паустовского изображение родной природы. Одна из важнейших его особенностей: впервые, и с большой силой, применил тут писатель такой своеобразный художественный ход: изображение прекрасного, вызвавшего любовь к нему, и отказ от любви к прекрасному ради любви к незаменимому — к пейзажу родины, пейзажу той средней полосы России, который неустанно воспевал Паустовский в годы зрелости, только изредка отрываясь от него ради Черного моря и Крыма.
«Ильинский омут» не входит пока в детское чтение. Это легко объяснить тем, что рассказ написан в 1964 году, а в следующие годы сборники Паустовского для школьников среднего и старшего возраста не выходили. Я написал об этом рассказе подробно не без агитационной цели. Думается, что «Ильинский омут» нужно включать не только в сборники Паустовского, но и в литературные хрестоматии для старших школьников. Воспитательное значение рассказа несомненно — таких вдохновенных гимнов пейзажу родины у нас не много. Широко бытует мнение, что, читая художественное произведение, школьники пропускают пейзажи. Да, случается,— если пейзажные абзацы, а тем более страницы задерживают движение увлекательного сюжета повести, романа, рассказа. Но если пейзаж сам становится сюжетом произведения, тут дело другое...
1973
Повести Николая Дубова
«...Никакая Фемида не умеет так точно разбираться в вопросах справедливости, как пацаны».
А. Макаренко. «Книга для родителей»
Редко, но случается: первая книга писателя остается лучшей в его литературной биографии. Бывает, что писатель начинает с хорошей книги и каждая следующая подтверждает прочность его дарования.
Но часто в первой книге только брезжит талант, который позднее проявляется сильно, победно, приносит писателю уважение и любовь читателей. Такова литературная судьба Николая Дубова.
Он был уже опытным журналистом, драматургом, когда опубликовал в 1951 году свою первую повесть для детей «На краю земли». Зоркость писателя проявилась в понимании ребячьих интересов и потребностей, в его умении показать, как для детей наполнены событиями дни, заурядные для взрослых, в его изображении пейзажей, уже в этой книге органично связанных с сюжетом. Многие эпизоды написаны непринужденно, весело. Дети читали повесть с интересом. Взрослые ее не очень заметили.
По этой книге еще трудно было угадать, как много важного и ценного даст Дубов нашей литературе. Не только детской: повести Дубова, адресованные подросткам, очень приметное явление нашей художественной литературы в целом — недаром они печатались и в журналах для взрослых, вызывая горячий интерес, неравнодушные мысли у читателей и критиков.
В повести «На краю земли» Дубов в первый и последний раз слишком пристально помнит, что пишет для детей. Это родило некоторую скованность, рассудочность книги, прямолинейное решение дидактической задачи. Дядя Миша, молодой геолог, подружившийся с ребятами, учит их: «В самой обыкновенной деревне обыкновенные мальчики и девочки найдут множество важных дел, если научатся видеть и понимать окружающее». Мысль бесспорная. Проведена она последовательно, но подчас с излишним нажимом, который в некоторых эпизодах идет во вред художественности.
