Припарка для целителя - [60]

— Это другая склянка, — ответил ее отец. — Но все равно ее нужно подвергнуть исследованию. Мне понадобятся две большие чашки, кувшин воды, фонарь со свечой, листок бумаги или ткани и ложечка для размешивания. Принеси все сюда.

— Папа, не проще ли было бы работать в твоем кабинете. Здесь ветрено, и…

— Потому мы и находимся здесь. Пусть нас обдувает приятный, чистый ветерок. Можешь еще оторвать Юсуфа от занятий? Думаю, еще один нос нам пригодится.

Когда Юсуф пришел и все нужное было собрано все трое собрались вокруг стола.

— Все готово, папа, — сказала Ракель. — Я принесла лоскут льняной ткани.

— Превосходно. Теперь я хочу ощупать размер чашки.

— Да, папа, — сказала Ракель, придвинув чашку к нему.

— Спасибо. — Исаак поднял ее, провел по поверхности пальцами, потом поставил и измерил рукой глубину. — Подойдет, — сказал он. — Теперь Ракель, будь добра, наполни чашку водой.

Девушка налила в нее воды почти до краев.

— Папа, она полная, — негромко сказала она.

Исаак проверил уровень воды кончиком пальца.

— Отлично. Теперь откупорь склянку и понюхай ее так же, как вчера. Потом пусть то же самое сделает Юсуф.

— Папа, лекарство пахнет не так, — сказала она, передавая ее мальчику.

— Если не считать того же почти гнилостного запаха, — сказал Юсуф, сунув склянку в пальцы своего учителя.

— Да, кажется, ты прав. Ракель? Прав он?

— Не уверена, папа.

— Тогда налей в воду маленькую каплю и размешай. Когда закончишь, понюхай склянку еще раз, только не подноси близко к носу.

— Понимаю, что Юсуф имеет в виду, сказала Ракель. — Пахнет гнилой капустой или чем-то похожим.

— Наполни чистой водой другую чашку и поставь ее мне под руку, — сказал ее отец. Потом увлажнил кончик пальца жидкостью и коснулся им языка. Поспешно ополоснул рот чистой водой и сплюнул ее.

— Нам тоже попробовать? — спросила Ракель.

— Держи чашку с водой в руке, чтобы быстро поднести ко рту, — сказал ее отец. — И ради всех нас не помещай на язык слишком много жидкости.

Ракель молча проделала то же, что отец.

— Папа, я не уверена, что Юсуфу следует пробовать, — сказала она странным голосом и закашлялась. — Он слабый, младше меня, и на него это может хуже подействовать.

— Чувствуешь воздействия, дорогая моя? Запомни их и этот запах. Юсуф, можешь тоже попробовать, только быстро ополосни рот.

— Это отвратительно, господин, — пораженно произнес мальчик. — Во рту у меня все онемело.

— Хочу выяснить, что произойдет, если мы нагреем каплю на ткани, — сказал Исаак. — Налей одну каплю на лоскут, — добавил он, — и положи его на верх фонаря. Отойди немного, но наблюдай.

— Жидкость темнеет, папа, и запах сильнее, чем в склянке. Особенно запах гнилой капусты.

— Я чувствую отсюда, — мягко сказал Исаак. — Так вот — это три способа раскрыть секреты микстуры. Сушеная белена обладает этим странным, неприятным запахом, который при нагреве усиливается. Те, у кого такое же тонкое обоняние, как у Юсуфа, могут унюхать его сразу же и не пробовать микстуру на вкус. Это всегда опасно. Сюда, к примеру, я думаю, он добавил сушеный корень растения, которое греки называют «растением смерти». Одной капли его экстракта достаточно, чтобы убить нескольких человек.

— Тогда почему пробовал ты?

— Потому что если не знаешь состава смеси, это не поможет раскрыть больше секретов, чем любая другая проверка.

— Что теперь ты предпримешь? — спросила девушка. — Сеньор Лука определенно прислал сеньору Мордехаю склянку с ядом.

— Нет, Ракель. Какой-то посыльный принес сеньору Мордехаю склянку с ядом и сказал, что она от сеньора Луки. Мы не знаем, кто приготовил эту смесь и кто отправил. Но я изложу эту проблему епископу наряду с другими делами, поскольку представляется возможным, что христианин совершил преступление против еврея и что заниматься этим делом нужно его преосвященству.

В понедельник колокола еще не звонили к заутрене, когда Исаак с Юсуфом пришли к епископскому дворцу.

— Добро пожаловать, сеньор Исаак и друг Юсуф, — сказал Беренгер. — Я думал, вы совсем забыли о моей просьбе.

— Я работал над ней, как только мог, ваше преосвященство, — спокойно ответил Исаак, и добыл, полагаю, важные сведения для вашего расследования.

— Отлично, — сказал епископ. — Я устал от того, что мне докучают городские власти. Они говорили, что у них есть все основания повесить этого человека и что мне пора снять запрет на его арест. Теперь это вопрос юрисдикции, и он может стать очень сложным.

— Ваша юрисдикция относительно личности Луки не подлежит сомнению, ваше преосвященство.

— Вот как? Рад услышать от вас определенное мнение, сеньор Исаак. И по какому же положению канонического права, — добавил он с сильным сарказмом в голосе, — я получаю эту юрисдикцию?

Исаак спокойно продолжал, не обращая внимания на явно дурное настроение Беренгера.

— Юный Лука, христианин, приход которого мне неизвестен, обвиняется в том, что под видом лекарства дал смертоносный яд сеньору Мордехаю бен Аарону, еврею этой епархии. Как вам хорошо известно, его величества здесь нет, чтобы оспаривать этот вопрос, думаю, что единственный суд, который может вести дело по данному обвинению, это ваш, ваше преосвященство. Поскольку другое дело — смерть сеньора Нарсиса, тоже просто обвинение, думаю, ваше преосвященство имеет превосходный повод для юрисдикции относительно этого лица.