Приоткрой малахитовую шкатулку - [43]
А что же запечатывали шумеры и аккадцы такими печатями? Их применяли широко: ими «скреплялись», скажем, кувшин с маслом или вином запечатывался сверху глиной и «запломбировывался» печатью. Слоистые ониксы в странах Древнего Востока нередко применялись для вставок в глазницы богов. Для этого вытачивался овальный кабошон и его верхний темный слой выглядел тогда как радужная оболочка, а нижний — белый как белок глаза. Отсюда позднее пошел обычай украшать ониксами сбрую лошадей и верблюдов — от дурного глаза.
Цилиндрическая печать и слепок с нее
На многоцветных египетских фресках, украшающих гробницы, дворцы и храмы, мы видим и важных, степенных уток, и пестрого хохлатого удода, и кошку, подкрадывающуюся к птичке. Как интересны и точны детальнейшие сцены охоты на антилоп, львов, гиппопотамов, картины сельскохозяйственных и ремесленных работ, войн и увеселений — все исполнено непринужденности и живого трепета бытия. Но как суров пантеон египетских богов — их звериные страшные лики не допускают никакого панибратства, держа людей на дистанции священного ужаса. Фараоны, как считали в Древнем Египте, — дети богов и тоже бессмертны. Пройдя свой земной путь, они навеки «поселялись» в мумиях и в погребальных статуях. Стремились обеспечить «спокойную» загробную жизнь и другие важные персоны Египта: жрецы, военачальники, придворные и другие знатные люди. Как пишет известный египтолог Б. А. Тураев, «в этой жизни египтяне главным образом готовились к тому, чтобы не умереть, несмотря на смерть». Не вполне надеясь на «вечность» мумии, они также ставили в своих склепах погребальные статуи. Но если мы говорим, что глаза — это зеркало души, то для египтян глаза были ее основным надежным «вместилищем». И погребальная статуя не могла принять душу умершего человека, не пройдя таинственный обряд «отверзания» рта и глаз: жрецы окрашивали губы статуи красной краской и вставляли в их пустые глазницы еще более искусную, чем на Востоке, «модель» человеческого глаза, изготовленную в полном соответствии с анатомией, вплоть до слезных мешочков! Веки-обводы глаз делали из металла: золота, серебра, меди, глазное яблоко — из алебастра>[22] или слоновой кости. В специальное углубление в глазном яблоке вставляли главное чудо — роговицу, выточенную из горного хрусталя с дырочкой-зрачком, просверленным посередине; отверстие зрачка заполняли черной пастой, внешнюю сторону хрустальной роговицы до блеска полировали, а на внутреннюю — матовую — наносили пленку темной смолы, идеально имитирующей цвет радужной оболочки карих глаз.
Труден и опасен был, согласно верованиям египтян, путь души к вожделенным местам вечной жизни: их подстерегали чудовища, их ждал суровый суд Осириса и другие испытания. Чтобы душа могла выдержать все это, родные снабжали умершего массой необходимых вещей. В частности, каждому предстояло на суде Осириса положить на весы свое сердце, и только безгрешный обретал вечную жизнь. Не все надеялись на свое полное безгрешие. Чтобы сердце не подвело своего владельца, его при мумификации вынимали и хоронили в отдельном сосуде, а в мумию на место сердца клали вырезанного из сердолика или лазурита скарабея. На брюшке жука вырезалась надпись, гласившая: «О, сердце, которое принадлежит существу моему. Не выступай против меня свидетелем, не сопротивляйся мне перед судом, не будь враждебно ко мне перед приставленными к весам».
Словно в миниатюрном зеркале особенности монументального искусства Египта отразились в мелкой каменной пластике. Утка, стремительно вылетающая из зарослей тростника, оживляет коричневато-розовый гравированный щиток агатового перстня. А рядом в витрине Эрмитажа расположились магические амулеты — спасительные «обереги», традиционные скарабеи из голубого халцедона-сапфирина, павиан из двухслойного агата, маленькая фигурка сидящей девочки-принцессы из розового сердолика. Пожалуй, наибольшее восхищение вызывает обезьянка: художник так расположил слои агата, что тельце зверька вышло беленьким, а мордочка и лапки — коричневато-зелеными.
Искусство резного камня встречает нас и в витринах крито-микенской культуры. С удивлением и волнением разглядываешь изображения резных камней Крита. Смелая острая композиция, динамика изображений: бегущий олень, одними резкими штрихами насеченный на красноватом камне, гимнаст, пролетающий над рогами быка, парусный корабль, резвящийся дельфин. В них восхищает раскованность, свобода, восприятие жизни как радости. Это предвосхищение искусства Греции, искусства античной средиземноморской Европы.
Подлинных вершин глиптика достигла в античной Греции. Само слово «глиптика» и произошло от греческого слова «глипо» — вырезаю. Сметливые в ремеслах греки удачно использовали главную особенность агата — слоистое и разноцветное в слоях строение. В Греции развилась отдельная специальная и весьма изящная ветвь глиптики — интальо — вырезывание камней с заглубленным изображением. Античная Греция также не знала еще замков и ключей: их роль исполняли печати, имевшиеся в каждом зажиточном доме, у резного камня здесь были одновременно две функции: печати-ключа и украшения. Греки относились к запечатанному имуществу очень строго. Среди знаменитых законов Солона
