Приоритетное направление - [12]

Вот такие мысли крутились у меня в голове, пока я шёл к точке встречи. Кстати, на всякий случай я подстраховался и отправил штрафников с Малым во фланг к патрулю, строго запретив открывать огонь без приказа. А на месте меня уже ждал невысокий коренастый парень лет двадцати пяти, одетый в стандартный армейский камуфляж старого образца и вооружённый автоматом.

– Сержант Байков. – а глаза очень внимательные, как сканером прошлись.

– Лейтенант Никель.

– Товарищ лейтенант, вижу, что вы действительно армейцы. И про экспедицию тоже в курсе. Сразу приношу извинения за недоверие, но примерно час назад здесь был бой. Короткий, но с применением пулемёта. Вам об этом что-нибудь известно? – И смотрит выжидательно.

– Конечно. Вот там, – показываю рукой примерное место, – наш головной дозор обнаружил засаду из четырёх человек. На попытку связи на аварийной частоте они не отреагировали, хотя точно слышали. И без причины открыли огонь на движение. Три человека убиты, один взят в плен и допрошен. И это ваши.

Вот так. Теперь смотрим на реакцию товарища сержанта. А реакция интересная. Сержант стянул кепи и почесал затылок, после чего достал сигарету, закурил, ещё раз почесал голову и натянул кепи обратно.

– Не понимаю. Наших здесь быть не должно. Кроме моей группы и группы лейтенанта Петренко в патруль никто не ходит. А остальным просто так здесь делать нечего. Да и реакция странная, стрелять по союзникам, которые опознались по рации… Ничего не понимаю. А ваш пленный жив?

– Жив, конечно. Как раз решали, что же с ним делать.

– А как его фамилия?

– Ефрейтор Воронков.

– Б…дь! А у остальных никаких особых примет не было?

– У одного шрам от когтей и пол-уха не хватает, а остальные без особых примет.

– Твою ж мать! Извините, товарищ лейтенант, просто слов нет! Доигрались придурки! Товарищ лейтенант, я сейчас даю своим команду выходить из леса, никаких претензий мы к вам не имеем, и насчёт всякой самодеятельности с нашей стороны можете не волноваться. Я предлагаю оставить здесь моего снайпера и кого-то из ваших бойцов, а самим отойти туда, где у вас основные силы, и поговорить. Думаю, что у меня есть, что сообщить. Принимается?

– Принимается. Мы пока тоже в ситуации до конца не разобрались.

– Отлично, тогда я связываюсь со своими, а вы – со своими. И тех, кто у нас на фланге, тоже, кстати, можно убрать. – И хитро так улыбается, мол, знай наших!

Мы связались с бойцами и, оставив прикрытие из ментовского снайпера и нашего пулемётчика, не спеша отправились в сторону опушки, где пришлось устроить временный лагерь. По дороге мы нормально пообщались с сержантом и к приходу в лагерь уже были на «ты». Сержант, которого, кстати, тоже звали Иван, как и Якута, оказался парнем вполне толковым, крепким профессионалом и приятным собеседником. И ещё я подумал, что если окажусь между двумя сержантами – Иванами, – обязательно загадаю добраться до точки назначения, такое желание точно должно сбыться.

В лагере уже готовился обед – Якут резонно рассудил, что раз уж мы здесь задерживаемся, то неплохо бы и поесть по-нормальному. Изначально-то мы предполагали быстренько перекусить сухпайком, чтобы не терять времени, а плотно только ужинать на стоянке на ночь. Сюда уже подтянулись штрафники и трое егерей и что-то тихонько обсуждали с бойцами сержанта Байкова. Сталкеры просто дремали в сторонке, а Михалыч с дрессировщиком, у которого был позывной Ухо, отпросились поохотиться, обещая сильно не шуметь и добыть пару-тройку зайцев на ужин. Малого отправили в рощицу охранять пленника, а прочий личный состав в лице каторжника, дезертира и сапёра занимался обустройством лагеря и прочими малопонятными делами, которыми любой сержант готов загрузить подчинённых при малейшем подозрении на наличие у тех свободного времени.

Мы подошли как раз к моменту начала раздачи пищи, поэтому, быстро представив друг другу сержантов, я взял свою тарелку и уселся на бревно между двумя Иванами. Ага, желание-то никто не отменял!

Проговорили мы с сержантом почти час, и то, что он рассказал, нас совсем не обрадовало. Оказывается, трения между двумя группировками, существующими в анклаве, нарастают с каждым годом. «Серые» менты – группировка, состоящая в основном из гаишников, пэпээсников и молодёжи, пришедшей уже после Войны. «Зеленые» менты – остатки нескольких групп ОМОНа и СОБРа, не такие многочисленные, как «серые», но гораздо лучше подготовленные. «Зеленые» привыкли тащить службу, не заморачиваясь политикой, и в первые годы после Войны именно они обеспечили выживание анклава ментов.

Но в последние годы обстановка значительно улучшилась – диких большей частью повыбили, муты тоже значительно сбавили натиск, да и Коалиция постепенно набирала силу. Теперь отдельным анклавам уже не надо стоять насмерть, а нужно выдержать первый натиск и дождаться помощи, благо связь между анклавами и даже отдельными поселениями налажена и работает как часы. Вот в таких условиях и начали поднимать голову «серые», тем более что численность «зелёных» значительно сократилась, ведь именно они вели активные боевые действия. Да и молодёжь не особенно рвалась в боевые части – гораздо спокойнее и безопаснее охранять крестьян, а не шариться по окрестным лесам, рискуя в любой момент напороться на мутов, диких или очаг заражения. В результате власть в анклаве постепенно переходила в руки «серых», и подарок сталкеров только ускорил этот процесс. Оказывается, «зеленые» уже давно подумывали о том, чтобы уйти или к армейцам, или ещё к кому-нибудь более адекватному, но совесть не позволяла бросить крестьян, которые окажутся практически беззащитны. Однако после нападения на союзников у ментов начнутся большие проблемы вплоть до проведения войсковой операции против изменников, и воевать на стороне этих олухов, как выразился сержант, у него нет никакой мотивации.