Приобретут весь мир - [6]

Время от времени он смотрел на свои наручные часы. Потом, оплатив счёт, он встал и пошел дальше. В Париже он получил письмо, подписанное Брюгге, и говорившее ему о прекрасной коллекции рисунков Домье, которые продавались в Виши. В добавлении говорилось, что автора письма можно было увидеть в ваннах Санте в два часа дня. Ланни подошел к месту, но внутрь не пошел. Он прогуливался по другой стороне улицы в названный час, и в этот момент он увидел, проходящего мимо ванн темноволосого стройного мужчину в рабочем комбинезоне и блузе крестьянина этих мест. Ланни убедился, что этот человек увидел его, а затем пошёл из города вдоль берегов синего Алье, который течет через эту плодородную землю на север, пока не вольётся в Луару. Под тенью ивы он остановился, и другой человек присоединился к нему, и они пожали друг другу руки. «Eh, bien, Ланни!» и «Eh, bien, Рауль! Как тебе удалось отправить письмо в Париж?»

«У нас есть свои пути», — улыбнулся молодой человек, испанец, который всю свою жизнь прожил во Франции. У него были изящные черты лица и аскетическое лицо, как будто он не ел в течение длительного времени. Но когда он встретил Ланни Бэдда, он был так счастлив, что кровь вернулась к его щекам, и он показал прекрасный белый цвет своих естественных зубов.

«Я беспокоился о тебе», — сказал Ланни. — «Как можно быть в безопасности в этом гнезде интриг?»

— У меня есть документы, они не настоящие, но я в порядке, если полиция не возьмет мои отпечатки пальцев, но я сделаю все возможное, чтобы не попасться им.

— Ты знаешь условия перемирия, Рауль. Французы должны сдавать тех, кого захотят нацисты, и пока Лаваль обладает властью, они это сделают.

— Я знаю, но я работаю на семью, которой можно доверять. Вы не будете настаивать, чтобы я рассказывал о них.

— Конечно, нет. В вашем письме говорилось о Домье, и я полагаю, это означает левую политику. Что ты мне скажешь?

— У нас здесь небольшой центр, и я думаю, что он будет расширяться. Мне нужны небольшие деньги, но в основном я хочу, чтобы вы посоветовали, какова должна быть наша линия. Все сбиты с толку, и главная задача — удержать их от отчаяния.

— Я знаю, Рауль, это ужасно. Мне самому тяжело.

— Какую надежду я могу кому-нибудь дать?

— Британия собирается продолжать боевые действия, и я уверен в том, что там все умиротворители должны попрятаться в свои норы.

— Но как долго Британия может противостоять всему континенту?

— Гитлер сказал мне, что он хочет вторгнуться, и я думаю, что он это планирует. Но я думаю, что Флот его остановит.

— Но авиация, Ланни! Она разбомбит все города в щебень.

— Разбомбит, если сможет. Никто не может догадаться, как это получится. Но я уверен, что Британия выстоит.

— А Америка?

— Мы пошлем помощь, какую мы сможем, не входя в войну. Таков план в настоящее время. Как мы будем себя вести, если увидим Британию на волоске от гибели, я не знаю. Общественное мнение там меняется быстро, но насколько быстро, кто может сказать?

— А что делать французским рабочим, Ланни?

— Во-первых, вы должны отказаться от классовой борьбы, забыть о ней абсолютно. Сейчас есть только один враг, и это Гитлер. Черчилль должен стать вашим другом, как бы он вам не нравился.

— Моим товарищам это будет довольно трудно понять, Ланни.

— Я знаю, но это факт, и каждый из нас сталкивается с этим.

— После того, что англичане сделали с нашим флотом!

— Что еще они могли сделать? Они дали французам выбор, быть интернированными, или отправиться в Америку, или отправиться на дно.

— Я знаю, но среднему французу это показалось резней.

— Мы не можем иметь дело со средним французом, мы должны найти исключительных, которые понимают, что такое враг и сколько у него трюков. Нацисты хотят, чтобы мы ненавидели англичан, потому что Британия является последним оплотом против них. И это говорит нам, что делать. Если Гитлер сможет использовать то, что осталось от французского флота, он сможет контролировать Средиземное море, а также взять Суэцкий канал и нефть Месопотамии. Именно там идет бой, и там мы должны помочь.

— Вы бы посоветовали мне отправиться в Тулон?

— Если ты сможешь связаться с матросами или с рабочими на верфи и в арсенале, то да.

Рауль Пальма, бывший в течение почти двух десятилетий директором рабочей школы в Каннах, мог знать бывших учеников почти в каждом уголке юга Франции. Многие были призваны в армию, и их судьба была ему неизвестна. Некоторые стали коммунистами и теперь считали это «империалистской войной». Некоторые из них процветали и больше не интересовались делом обездоленных. Их бывший учитель сидел под густой тенью ивы и морщил лоб в раздумьях. Потом он сказал: «Полагаю, я мог бы это сделать, Ланни. Тулон тщательно охраняемое место, и мне придется двигаться медленно».

— Делай все, что сможешь, и помни, что нацисты имеют все возможности захватить флот, но у них нет персонала, чтобы управлять им. Им понадобится год или два, чтобы обучить немцев использовать все эти сложные машины. На это и есть наша надежда. Прямо сейчас в Виши идёт борьба между бандой Лаваля, которая хочет изо всех сил действовать вместе Гитлером, и Петеном и его друзьями, которые хотят сохранить частично независимую Францию. Вчера я провел вечер в доме Лаваля, поэтому у меня информация из надёжного источника. Но ты понимаешь, что не имеешь права, указать на источник этих сведений.