Приобретут весь мир - [232]

Несколько неожиданно для него она быстро ответила: «Да».

Поэтому будущий новобрачный привёл в действие всё, чтобы развеять сомнения этого добросовестного джентльмена по поводу разрешения. Англичане не привыкли переделывать законы в соответствии со своими желаниями или интерпретировать их по своему усмотрению. Но мистер Ноттинг не мог отрицать, что перемещение на этом острове было почти невозможно, а дороги были изрыты воронками от бомб. Если кто-нибудь попадет в город, то он, возможно, не сможет снова оттуда выбраться. Здание органа регистрации браков, возможно, передано пожарной охране, или, возможно, полностью разбомблено. Если остров капитулирует, кто будет регистрировать браки? Разумеется, должен быть определенный момент, когда можно было бы признать чрезвычайное положение, и что законы Бога имеют приоритет над законами людей!

Так утверждал этот американец, анархист, как и большинство из них. Тот факт, что он и невеста тоже были иностранцами и собирались сразу покинуть территорию, несомненно, представлял собой случай, о котором правительство вряд ли будет беспокоиться. Кроме того, тот факт, что обе стороны были крещены в епископальной церкви, дал им право обратиться к мистеру Ноттингу. Когда он сказал это, Ланни не возразил, потому что его окрестили в американской церкви в Каннах. Эмили Чэттерсворт стала его крестной матерью. Он забыл об этом, но не упомянул об этой детали. Лорел была прихожанкой епископальной церкви, и было совершенно ясно, какие люди могут принадлежать к этой Церкви. Кроме того, было очевидно, что она боялась стрельбы, которая продолжалась одновременно с этим обсуждением. Она имела на это право. И, возможно, священник тоже. Во всяком случае, он уступил и сказал, что при таких особых обстоятельствах он соединит эту пару в священное состояние супружества и рискнет быть оправданным своим правительством.

Он надел своё облачение священнослужителя, и в этой изящной гостиной, которая через несколько часов превратится в дымящиеся руины, и пара встала перед ним. Алтея и члены китайской семьи представляли собой паству, почтительную и впечатленную. Мистер Фу надел церемониальную одежду из плетенного шёлка черного цвета на синем шелке, и его две жены также были одеты с великолепием.

Голосом, несколько более звучным, чем можно ожидать от такой хрупкой фигуры, одетый в белое священник обратился к смешанной компании:

«Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь перед Богом и перед лицом этого собрания, чтобы объединить этого мужчину и эту женщину в Святом Супружестве, что является почетным состоянием, установленным Самим Богом, что означает для нас мистический союз, который находится между Христом и Его Церковью».

И так далее, пока он не произнес ужасный призыв: «Если кто-то может назвать причину, препятствующую браку… то пусть говорит сейчас, или впредь хранит молчание». Ланни мог представить, как Алтея Кэрролл встает и говорит: «Он разведен». Его сердце пропустило один или два удара во время паузы. Но она молчала теперь и после этого навсегда. Возможно, она тоже признала, что война создает чрезвычайные ситуации, или, возможно, она не рискнет путешествовать по Южному Китаю с парой, живущей в грехе.

Священнослужитель повернулся к Ланни. Это был еще один случай, когда на первом месте стояли джентльмены. — «Согласны ли вы взять эту женщину в жёны, любить её, утешать её, почитать и оберегать её в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?» Ланни быстро ответил, что будет, и когда этот вопрос был задан его даме, она сказала то же самое. Ланни произнес свою формулу: «С нынешнего дня обещаю тебе в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, любить и заботиться пока смерть не разлучит нас».

Затем наступила очередь Лорел. Алтея подсказывала ей, и она сказала свой маленький кусочек. Мистер Фу достал золотое кольцо, свой свадебный подарок. Церемония была завершена, и они стали мужем и женой, кого соединил Бог и кого не разучит ни один человек. Ланни отвёл священника и вручил ему надлежащий конверт. А одетые в синие слуги спешили с горячим коричневым рисовым вином и печеньем, известным как «феникс и дракон». Мистер Ноттинг быстро ел и пил, потому что во время его служения грохотали пушки, и они всегда казались ближе. Никто не мог догадаться, в какой момент враг может вломиться в это жилище. Священник быстро пожал руку и поспешил прочь, сказав, что он должен вернуться к своим раненым.

XII

До темноты оставалось два часа, и мистер Фу сообщил: «Поднимается туман. Возможно, вам повезет». Он сообщил также, что Томми можно было разглядеть на небольшом гребне недалеко от поместья. Они там окопались. Беда в том, что у японцев была возможность проникнуть в тыл, как только наступит темнота. Они могли прокрасться по оврагам в это имение. Они могут использовать поместье в качестве опорной точки, или Томми могут занять его, и в этом случае поместье станет мишенью для снарядов. «Лучше, если вы спрячетесь», — сказал хозяин. И они согласились.

Он вывел их наружу внутри поместья. Здания образовали полную стену вокруг поместья, за исключением входных ворот, и небольшого отверстия, известного как Дверь Сострадания, через которую еда передавалась бедным. Он отвел их в одно из зданий, которое представляло собой комбинацию хранилища инструментов и кладовки. В одном углу была куча мешков, которые могли содержать зерно или древесный уголь. За господином следовал слуга, которого тот представил: «Это Хо. Хороший человек, я давно доверю ему, он отведёт вас на лодку». Теперь доверенный Хо оттащил мешки, и под ними был люк, который он поднял, раскрыв маленькую черную дыру.