Принуждение к миру - [51]

– Мы тоже поддержали это ходатайство, – добавил Аскарбаев. – Надеюсь, скоро услышим о новом Герое России в чине подполковника как минимум.

– «Барсы» шлют тебе привет и пожелания скорейшего выздоровления, – улыбнулся Токтогулов.

– Да, повезло тебе, майор! – положив на тумбочку пакет с традиционными апельсинами, отметил Роднин. – Можно сказать, в сорочке родился. Когда этот вертолет грохнулся на землю и загорелся, солдаты только одного тебя и успели вытащить. Остальные все сгорели. Да и на тебе одежда занялась – пришлось срочно тушить. Но это не беда! Новую форму справим. Переломов у тебя врачи не нашли, серьезных ран тоже нет. Просто общая контузия. Скоро будешь на ногах. Сегодня же сообщим родным, чтобы приехали проведать.

– Не надо… – Андрей чуть заметно покачал головой из стороны в сторону.

– Почему? – удивился Роднин.

– Зачем волновать? Будет отпуск – сам приеду…

– Хм… Ну, как знаешь… – генерал пожал плечами. – Кстати, все ребята живы. Парень, которого ранили в голову, тоже.

– Да, я знаю. Мне уже сказали… – сообщил Андрей.

– Кто? Когда? – генерал и его спутники переглянулись.

– Не помню… Где-то я был… – Лавров напряг память, пытаясь припомнить что-то смутное, почему-то из нее стершееся. – А может, мне это приснилось? Какой-то старик… Постойте, а тот костоправ из Джурда… жив?

– Нет… Он умер тем же днем, – лицо Роднина удивленно вытянулось. – Вообще, это была странная история. Юрова принесли к старику, когда парень был уже при смерти. Часа через два из райцентра пришла «Скорая». Юров вдруг начал оживать, а старику сделалось плохо, и врачи не смогли ему помочь. Гм-гм… Ну, ладно, выздоравливай!

Попрощавшись с ним, гости направились к выходу, что-то озадаченно обсуждая меж собой. А Андрей, задумавшись, глядел им вслед, пытаясь объединить в памяти в одно целое обрывки каких-то странных видений, еще вчера таких четких и ясных, а сегодня совсем размытых.

…И началось у Лаврова госпитальное житье-бытье. Хоть и не надрывное – не мешки таскать, – но нудное, хоть вой. Андрей и раньше был нечастым постояльцем больничных палат. Попадал он в основном после каких-либо травм и ранений, полученных во время тех или иных спецопераций. В шутку он обычно именовал подобные отлежки «издержками профессиональной деятельности». Последний раз Лавров имел дело с медициной после операции на пароме «Королева Балтики». В обычное же время никакие радикулиты-гастриты-тромбофлебиты не смели приблизиться к нему и на пушечный выстрел. Не говоря уже о какой-нибудь банальной простуде.

Как и прогнозировал главврач отделения, через день Андрея перевели в общую трехместную палату. Два места в ней занимали капитан киргизской армии, который получил серьезную травму после стычки с подвыпившими отморозками во время беспорядков, и майор с иссык-кульского полигона, который попал в госпиталь минувшим днем из-за черепно-мозговой травмы, после того как на складе на него рухнула полка с автозапчастями.

Быстро сойдясь с соседями «на короткой ноге», Лавров рассказал им о своей погоне за налетчиками на полигон. Майор, который присутствовал при падении вертолета, в деталях рассказал о событиях того дня. По его словам, появление легкого вертолета иностранного производства без опознавательных знаков на полигоне вызвало нешуточный переполох. Мало того что ночью со склада были похищены части торпеды, так теперь как бы не пришлось столкнуться с террористами-камикадзе, собравшимися устроить взрыв главного ангара. Начальник охраны вначале даже отдал приказ сбить вертолет при заходе на посадку.

Но начальник полигона, сообразив, что террористы, скорее всего, тут совсем ни при чем, его приказ отменил и приказал дождаться приземления. Все были буквально ошарашены, когда внутри вертолета вдруг началась стрельба, после чего мотор заглох, и машина, перевернувшись вверх шасси, с высоты минимум третьего этажа шмякнулась на землю.

Почти сразу же мотор охватило пламя, которое тут же начало пожирать и кабину. Несколько солдат из охраны и сам начальник полигона с майором кинулись к вертолету. Они с трудом смогли открыть искореженную дверцу и обнаружили, что все, кто находился в кабине, лежат без движения. Кто есть кто – разобраться было практически невозможно. Да и некогда – ежесекундно мог грянуть взрыв, и поэтому, схватив первого попавшегося, солдаты выволокли из кабины человека в белом натовском маскировочном комбинезоне, с лицом в бинтах и засохшей крови. Комбинезон и оказавшийся под ним бушлат российского образца с майорскими звездочками уже загорелся.

Едва его оттащили подальше от вертолета, как рванули закипевшие в баках остатки горючего. Все, что осталось от воздушной машины, проверили эксперты, и помимо четырех обгоревших трупов неизвестных мужчин, двое из которых имели множественные огнестрельные ранения, они нашли пропавшие части торпеды.

– …Я так и не понял, почему у тебя лицо было в крови? Для чего бинты? Наш доктор осмотрел тебя сразу – на голове были только мелкие царапины и ссадины.

– Я сам измазался кровью и обмотался бинтами, чтобы попасть в кабину вертолета, – усмехнувшись, пояснил Андрей. – Откуда кровь? Да, ладонь себе ножом надрезал, вот и хватило для маскировки. Кстати, а одежду куда дели? Там у меня…