Принуждение к миру - [47]

Почти сразу же невдалеке от Лаврова оглушительно грянул взрыв гранаты. И менее чем за пару секунд преодолев свою дистанцию, на узкую террасу с тяжким уханьем обрушился поток огромной массы снега, похоронив под собой все, что там могло находиться. Лавина была столь мощной, что, сорвавшись вниз в пропасть, она увлекла за собой с карниза несколько огромных глыб.

«Ну, вот и все! – констатировал про себя Андрей, выбираясь из-под целого сугроба, свалившегося на него, – лавина растеклась вдоль и вширь. – Теперь их там осталось наверняка, трое-четверо».

Он вышел из-за каменной «раковины» и вдруг увидел метрах в пятнадцати от себя человеческую руку, торчащую из снега сбоку от одной из гранитных глыбищ. Насколько это можно было понять, один из чужаков пытался спастись бегством, но волна снега, спрессованного падением, с размаху припечатала его к стене. «А не откопать ли этого «подснежника»? – доставая десантный нож, подумал Лавров. – Вдруг живой? Тогда хотя бы узнаю, сколько там человек, да и вообще, кто они и откуда…»

Пока он разрыхлял лезвием ножа довольно-таки плотно спрессовавшийся снег, тучи разошлись, и в небе блеснуло яркое, жизнерадостное солнце. Понимая, что с минуты на минуту может появиться вертолет, Андрей работал в диком темпе. Но когда он наконец-то смог вытащить погребенного под снегом человека, то понял, что чужак мертв.

Неожиданно где-то вдалеке раздался чуть дребезжащий гул вертолета. Андрей оглянулся, намереваясь схватить свой автомат, чтобы спешно бежать по сугробам к каменному завалу, но тут его взгляд упал на автомат чужака. Мгновение спустя в его голове созрел весьма рискованный план.

…Трое боевиков разноплеменной международной террористической организации «Очищающее пламя» с нетерпением ждали прибытия специального авиаборта. Они успешно выполнили поручение своего Учителя, и теперь их ждала заслуженная награда. Впрочем, ложкой дегтя в безмерной бочке меда их счастливых предвкушений была группа каких-то юнцов-срочников, едва умеющих держать в руках автомат, которые осмелились их преследовать. Само по себе было совершенно непонятно, как те смогли их вычислить и найти. Не меньшее удивление вызывало и то, что эти юнцы успешно обошли ловушки, мастерски поставленные у них на пути. Да и бой, который те, по сути, выиграли, уложив бóльшую часть поджидавших их в засаде, тоже наводил на тревожные мысли. Поэтому главарь боевиков, которого его подельник назвал Румпелем, учитывая, что из-за непогоды авиаборт задерживался, планировал в крайнем случае надежно спрятать добытые с русского полигона части торпеды, а самим рассредоточиться по горам, чтобы потом вернуться сюда и довершить начатое.

Но затем оказалось, что опасения Румпеля были напрасны. Отследив обстановку, он пришел к выводу, что большинство служивых во время стычки тоже были убиты или ранены, и в дальнейшую погоню за ними отправился, вполне возможно, всего лишь один человек. Во всяком случае, ничто не указывало на присутствие кого-то еще. Правда, и здесь не обошлось без «ложки дегтя». Те, кто был послан на поиски преследователя, попали под лавину. Впрочем, в чем Румпель был уверен, тот и сам был погребен под снегом. Когда он после схода лавины осмотрел террасу, заваленную снегом, через бинокль, никакого движения в той стороне им замечено не было.

Теперь оставалось дождаться вертолета. Тучи, рассеянные в небе буйными ветрами, разошлись к краям горизонта, открыв синий купол высокогорного неба во всем его великолепии. Когда вдали раздался гул вертолетного двигателя, воспрянувший духом Румпель приказал своим оставшимся в живых помощникам приготовиться к прибытию борта. Те, сноровисто подхватив похищенные части торпеды, вынесли их на заранее присмотренную площадку, простиравшуюся над низинкой, в которой до этого скрывались.

Вертолет, поблескивая полупрозрачным диском бешено вращающегося несущего винта, появился внезапно, вынырнув из-за края широкого ущелья. Один из подручных Румпеля тут же зажег специальный факел, который, выбросив длинную струю белого дыма, показал пилоту направление ветра на месте приземления. Сделав круг, вертолет завис над центром площадки и опустился на ее середину, трепеща замедлившими бег лопастями.

Помощники Румпеля спешно подняли головную часть торпеды и, открыв дверь кабины, поставили свой груз внутрь. Затем загрузили и двигатель. Запрыгнув следом, они подали руку своему главарю. Однако едва тот оказался в не очень просторной кабине легкой модели вертолета, со стороны выглядевшего красиво сработанной игрушкой, как из-за снежного холма неожиданно показался человек, махавший им рукой. Другой он двигал как-то скованно и неуверенно, что говорило о ее вероятной травме. На его шее болтался на ремешке бельгийский автомат, а лицо было кое-как замотано окровавленными бинтами.

Даже издалека было видно, что его лицо – сплошная кровавая маска. Румпель, невзирая на появление одного из своих, чудом выживших подручных, был готов отдать приказ на взлет, но все же поостерегся это делать. И причина тому была весьма прозаичной. У главаря возникло опасение: а вдруг оскорбленный тем, что его бросают здесь на произвол судьбы, сообщник шмальнет из автомата по винтокрылой машине, не имеющей бронезащиты? Поэтому, высунувшись из кабины, он сердито проорал: