Принуждение к миру - [260]

– Мы над Аравийской котловиной, – сказал Бран.

– Ничего не видно.

– Сейчас увидите.

Внизу, под виманой, в океане мрака родилось зелёное пятнышко.

Пилот шевельнул рукой, и аппарат спикировал к этому пятнышку, превратившемуся в столб подсвеченной снизу морской воды. Столб этот истончился, погас, а на его месте из текучей темноты вылез твёрдый чёрный горб – рубка подводной лодки.

– Переходим, – скомандовал Бран, открывая бортовой люк виманы.

Он же первым спрыгнул на палубу лодки у основания рубки. Корнейчук и десантники последовали за ним.

Ратибор покинул виману последним, проводил взглядом уносящийся в небо аппарат.

На море царил абсолютный штиль. Было тепло. Пахло водорослями и йодом. Над лодкой раскинулся великолепный звёздный полог. Ратибор едва не засмотрелся на звёзды, но опомнился и по лесенке взобрался на крышу рубки.

Их встречал матрос.

– Осторожнее, люк узкий.

– Ничего, не обжоры, пролезем, – проворчал Корнейчук.

Один за другим они полезли в люк, прошли через фильтр-камеру и остановились перед овальным люком.

Люк открылся. Навстречу десантникам шагнул светловолосый, с круглым улыбчивым лицом офицер в золотисто-чёрной форме, снял пилотку. Это был капитан подводного крейсера Шилов.

– Добро пожаловать на борт «кашалота», – сказал он мягким баритоном. – Меня зовут Алексей Фёдорович. Но можно обращаться просто – капитан.

Ратибор в числе других пожал его руку, и ему передалось то ощущение силы и уверенности, которое владело князем РуНО.

– Располагайтесь в кубрике, вас проводят. К утру мы должны дойти до Сокотры.

Повернувшись, он исчез за крышкой люка в боевой рубке лодки.

– Нам вниз, – сказал матрос, встретивший группу.

Пол под ногами дрогнул: лодка начала погружение.

– Ну, что ж, – проговорил Бран, – под водой я ещё не плавал.

– Я тоже, – улыбнулся Ратибор.

– Надеюсь, никто из нас не страдает клаустрофобией. Кстати, вас инструктировали, что на подводных кораблях нельзя нажимать кнопки и трогать рукоятки?

– Инструктировали, – проворчал Корнейчук укоризненно, – не издевайся, Диомид.

– Тогда пошли спать.

Десантники двинулись за матросом.

«Солнце свободы» Пираты и Арот

Обычно лайнер обходил остров Сокотру с востока, чтобы не приближаться к побережью Сомали во избежание встреч с пиратами, продолжавшими грабить и захватывать корабли, несмотря на международные силы безопасности: с две тысячи восьмого года восточное побережье Африки от Сомали до Мозамбика барражировали военные суда десятка стран. Однако на этот раз капитан изменил маршрут, имея на то свои соображения, и гигантский десятипалубный лайнер вошёл в прибрежные воды Сомали, пересёк довольно широкий пролив между йеменским островом Сокотрой и сомалийским Абд-эль-Кури, направляясь мимо Баргаля и мыса Рас-Хафун к Могадишо.

Было раннее утро. Практически всё «население» лайнера спало. Бодрствовали только работники многочисленных служб, призванных заботиться о комфорте пассажиров, да дежурная смена матросов.

Глава Экзократора Арот Сенечел Си-Он тоже не спал. Он занимался своеобразной зарядкой: бегал по стенам каюты, кувыркался на специальных лианных растяжках и бросал стеклянные шарики в ниши – поддерживал таким образом физическую форму. Правда, если раньше, лет двести назад, он занимался упражнениями по часу-два, то нынче терпения хватало всего на десять минут.

Попрыгав по стволу мангра, он окунулся в солевую ванну, влез под водопад с чистейшей холодной водой, обмылся, поплавал по бассейну, отфыркиваясь, и вылез на сухой язык «берега», где его ждал столик с яствами.

Размышляя над стоящими перед Экзократором задачами, Превышний съел засахаренного паука-птицееда, потом два плода манго и банан, запил горячим соком элеутерококка.

Тело прошибло потом.

Арот блаженно растянулся на мягкой кушетке, испускающей дразнящие запахи самки лемура. Правда, в свои две с лишним тысячи лет Арот уже не занимался сексом, но запахотерапия помогала возвращаться в прошлое и вспоминать, на что он был способен.

В половине седьмого по местному времени он накинул на себя оранжевый халат, собрался было погулять по палубе, но под потолком задребезжал звонок, а над столиком в углу каюты вспыхнул вертикальный алый ратьер вызова.

Арот сморщился, склонив голову набок. Но вызов повторился, и ему пришлось сесть перед коммуникатором на специальный диван, позволяющий не напрягать спину при долгом сидении.

Перед ним высветился в воздухе мерцающий трёхмерный куб размером в рост человека, пророс в глубину и превратился в тоннель, уходящий в бесконечность. Из глубины тоннеля вынеслись серебристые пузырьки, похожие на пузырьки воздуха в воде, трансформировались в звуки речи, шипящие и дребезжащие: автомат контроля связи Превышнего с базой в центре Галактики подтверждал отсутствие помех и попыток пеленга.

– Я весь внимание, Ослепительный.

Из тоннеля вылетел шарик побольше, развернулся в изображение такого же лемура, как и сам Арот, седого, с плешивой головой и глазами, горящими как два уголька.

Это был преарх Кнессета Галактического Союза, курирующий экзократоры второго Звёздного Рукава, в который входила и звезда Солнце. Хотя он был намного моложе Арота, но добился своего положения благодаря связям и финансовой поддержке тёмных владык в других звёздных рукавах, и это обстоятельство сильно уязвляло Арота, считавшего, что именно он должен был занимать кресло галактического Координатора.