Принудительное влечение - [25]

    – Хорошо, что я не пришла на прием, а то бы сразу же умерла от инфаркта, – сказала она, сочувственно глядя на секретаршу. – Так вы теперь на кого работаете?

    – А, – отмахнулась Лидочка, – как оказалось, желающих заполучить такую высококлассную секретаршу, как я, полно. У меня появилось сразу два начальника – белый маг из соседнего кабинета и йог. Сижу тут, отвечаю на телефонные звонки и маюсь дурью.

    – Да, – чтобы польстить Лидочке, сказала Ольга, – хорошие секретари всегда нарасхват. – А кабинет Ильи Петровича уже кто-нибудь занял?

    – Нет, то следователь шастал, то документы какие-то на аренду администрация найти не могла… Одно слово – бардак!

    – Ох, я с этим следователем натерпелась, – закатывая глаза, сказала Ольга. Необходимо было сворачивать разговор в нужное русло. – Замучил вопросами! А что я знаю? Ничего! Меня даже не было здесь в тот роковой день.

    Лидочка, почуяв родственную душу, подскочила к шкафчику, достала бутылку кофейного ликера и разлила по трем невысоким рюмочкам. Ирочка опасливо посмотрела на Ольгу. Неизвестно, как этот ликер ляжет на выпитую ранее водку…

    – За упокой души Ильи Петровича, – трагично произнесла Лидочка, и девушки мелкими глоточками опустошили рюмки. – Хороший был мужик, жалостливый, – всхлипнула она. – За таких трудных пациентов брался… Ну, вы, Ольга Дмитриевна, сами знаете. Эх.

    Ольга поняла, что это выпад в ее сторону, правда, подозревать секретаршу в ехидстве не имело смысла. Похоже, она с пониманием и сочувствием относилась ко всем, в том числе и к Самаринскому.

    – А главное, меня спрашивает, – переключилась на следователя Лидочка, – не вы ли, милочка, пустили пулю в своего шефа… Каков негодяй!

    – Да уж, – поддержала разговор Ирочка.

    – Про алиби тоже спрашивал… дурак! Да у меня такое алиби, что обзавидуешься! Две недели назад я купила машину – красавица «девятка» сиреневого цвета с легким перламутром. Коврики с антибактериальным покрытием, чехлы прорезиненные изнутри, сохраняющие тепло… Короче – мечта всей моей жизни, самая лучшая машина на свете, и пусть кто-нибудь скажет, что это не так! Пристрелю, и глазом моргнуть не успеют! – Лидочка отдышалась и оценила вытянувшиеся лица девушек. – То есть… поругаюсь и не помирюсь никогда… – поправилась она, грозя пальчиком.

    – Ну и? – потребовала продолжения Ольга.

    – Так вот, какой-то мерзавец разбил лобовое стекло. Представляете?! Я как увидела, так сразу поняла, что мне самой надо записываться на прием к Илье Петровичу. До сих пор в себя прийти не могу! Все в трещинах, и огромный булыжник торчит наружу, как памятник вечному злу и вандализму… Я же ее, красавицу, около булочной ставлю: только там местечко есть, да и недалеко – сигнализацию, если что, услышу, и пейджер сработает. Ну, он и сработал… Гаишник сказал, что, скорее всего, камень прямо с крыши булочной и сбросили. Вот рассказала вам, и опять душа разболелась. Два часа тогда потратила на оформление бумажек, не хватало еще, чтобы мне по страховке ремонт не оплатили!

    – Понятно, – вздохнула Ольга. Значит, убийца подготовился заранее: узнал, какая машина у секретарши, и нехитрым способом заставил Лидочку покинуть насиженное место. А дальше – делай что хочешь. В коридоре редко кого встретишь, если только наткнешься на желающего посетить белого мага или йога. Так вряд ли запомнят, в основном посетители – случайные люди… Отсюда можно сделать вывод – убийца, скорее всего, человек, хорошо знающий Самаринского и его образ жизни. И убил именно на работе, потому что здесь проходной двор: кто-то входит, кто-то выходит – не уследишь. Надо бы поспрашивать Лидочку о пациентах…

    – А какие еще вопросы задавал следователь? – поинтересовалась Ольга, глядя с сожалением на пустую рюмку.

    – Всю душу мне прополоскал, до чего же дотошный! – Лидочка резко понизила голос и зашипела: – И про мага спрашивал, и про йога, и адреса психов, которых… – она осеклась, поправила волосы и продолжила: – Ну не психов, а людей с нервными расстройствами, которых Илья Петрович курировал.

    – И вы ему все рассказали, – подала голос Ирочка.

    – Конечно, жалко, что ли. Маг с йогом, думаю, тут ни при чем, хотя кто их знает. Но вроде у обоих есть железное алиби. А адреса у меня в тетрадочке записаны. – Лидочка достала из верхнего ящика стола тетрадку с потрепанными краями и любовно ее погладила. – Собственно, кроме вас, Ольга Дмитриевна, были еще только четыре психа. Ой, извините, пациента.

    – Думаю, некоторых я знаю… Встречались случайно в коридоре или в кабинете, – задумчиво сказала Ольга, хмуря лоб. В памяти всплыли тощий старикан и высокая женщина с близко посаженными глазами. – А они кто? Бизнесмены, домохозяйки?

    – Ухов Евгений Саввич – противный старикашка. Вроде уже на пенсии. Какие он там дела крутит, не знаю, но однажды слезно просил прочитать его мемуары, мол, мнение молодежи очень интересует. Хотел польстить, собака страшная, какая я ему молодежь?! Мне уже за тридцать. То есть приятно, конечно, но шел бы он лесом со своими мемуарами, – Лидочка фыркнула и закатила глаза. – Вчера приходил, расспрашивал про следователя и вообще… Хвастался, что у него алиби есть – с другом пьянствовал. Следующий – Манухин Глеб… герой-любовник недоделанный! Из театра выперли, так он свой бизнес закрутил, но прежняя слава покоя не дает.