Принс. The Beautiful Ones. Оборвавшаяся автобиография легенды поп-музыки - [9]

«Существует много людей, которые говорят, что вы должны научиться ходить, прежде чем научитесь бегать. Это рабский разговор. Это то, что сказали бы рабы».

С этими словами он поблагодарил меня за потраченное время, крепко пожал мне руку и оставил у автоматических дверей Country Inn & Suites.

ОКОЛО ЧАСА СПУСТЯ

после приступа лихорадочных записей, прерываемых праздничными танцами и ударами карате, я возвращался в Пейсли. За мной приехала помощница Принса, Мерон Бекур. И она невольно усилила мое впечатление о его автономии: хотя она и покупала мне билет на самолет, она понятия не имела, зачем я здесь.

«Так вы журналист? – спросила она. – Вы здесь, чтобы взять интервью?»

Когда я объяснил, что Принс собирается написать книгу, мне показалось, что она удивилась. Но у нас было мало времени, чтобы разобраться в этом, вскоре мы вернулись на стоянку Пейсли, теперь уже уставленную машинами. Мерон провела меня через боковой вход, мимо охранника, в толпу гуляк, наслаждавшихся выступлением Джудит Хилл. Сцена была впечатляюще большой, и я не мог понять, как она соединялась с той частью комплекса, где я встретил Принса ранее – истинная лабиринтная громада этого места только начиналась.

Принса нигде не было видно, но, по всей видимости, он заметил меня. Через несколько минут после моего прихода крупный мужчина в пестром пиджаке похлопал меня по плечу. Это был Кирк Джонсон, друг и телохранитель Принса, управляющий объектами Пейсли Парк.

«Вы Дэн? – спросил он. – Принс хотел бы, чтобы вы присоединились к нему на VIP-трибуне». Конечно же, он был там: неприметно развалившись на кушетке на возвышении в дальнем конце комнаты, одетый более элегантно, чем ранее. Жестом он предложил мне сесть рядом с ним.

Было громко – Принс приложил ладонь к моему уху. «Что ты думаешь об этом шоу? – он указал на гитариста. – Это Тони Мейден. Гитарист Руфуса. У него я научился играть на ритм-гитаре. Я уже видел его сегодня и крепко обнял. Это было похоже на объятия учителя начальной школы».

Хилл закончила свое выступление. Вскоре на сцену вышли Моррис Дэй и The Time: кричащие костюмы, позолоченное зеркало и все такое.

«Сейчас мы сыграем медленную песню, – сказал Дэй толпе, прежде чем начать играть Girl. – Держу пари, вы даже не знали, что у нас есть медленные песни. Посмотрим, вспомните ли вы эту». Принс придвинулся ближе и снова приложил ладонь к моему уху: «Я думаю, что вспомню».

Во время Ice cream Castles он так наморщился, будто только что услышал банальную шуточку: «Они даже не пытаются петь».

Позже Дэй вспоминал о «том желтом лимузине – ну, вы знаете, тот, что из «Пурпурного дождя». Я думаю, он где-то здесь, в подвале».

Принс снова придвинулся ко мне и прошептал: «А вот и нет».

Во время The Walk (еще одной песни, которую он написал) Принс играл то, что я могу описать только как самый дотошный воображаемый бас, который я когда-либо видел. Если бы кто-то дал ему в руки настоящий бас, то, я уверен, он бы идеально вписался; он бы бил каждую ноту.

Между всем этим он нашел время развлечь толпу и принести мне бутылку воды. Однако ближе к концу концерта он соскочил с возвышения и исчез, не попрощавшись. Когда толпа поредела, я понял, что он не вернется и, возможно, мой опыт общения с ним подошел к концу. Мы отлично провели вечер, но я понятия не имел, получу я эту работу или нет. Я также понятия не имел, как мне вернуться в отель. Ко мне подошла группа женщин со сложенной запиской.

«Отдашь ему это?»

Я подумал, как лучше все объяснить. «Честно говоря, я не уверен, что когда-нибудь увижу его снова».

Они выглядели озадаченными. «Ничего страшного. Мы, возможно, тоже». Одна из них вложила мне в руку записку: краткое выражение их неиссякаемого восхищения, с именами, адресами электронной почты и номерами телефонов.

Я отправился на поиски Мерон, но меня перехватил Кирк, который пришел с сообщением от Принса: «Он просил передать вам, что хорошо провел время за разговором и скоро позвонит». В обмен я передал ему записку, которую получил от женщин.

Не успела Мерон высадить меня у Country Inn, как она позвонила и сказала, что Принс хочет позвонить мне в скором времени – в тот же вечер, в моем гостиничном номере. Было уже 2:30 ночи. «Какой номер комнаты?» – спросила она. Я выбежал в холл, чтобы убедиться, что все правильно запомнил: 255. Когда мы повесили трубки, я увидел, что оставил дверь на защелке. За то время, что мне потребовалось, чтобы подойти и закрыть ее, я пропустил звонок от нее на свой мобильный. Я написал сообщение: «Я что-то пропустил?» Ответа нет. Я не спал до рассвета, но Принс так и не позвонил мне в ту ночь.

ОКОЛО ЧЕТЫРЕХ ЧАСОВ

следующего дня, зайдя в одну из лучших сетевых закусочных Шанхассена, я шел по тротуару у Country Inn, когда снова увидел его: Принс за рулем своего «Линкольна МКТ» выезжал со стоянки отеля, а в окне со стороны водителя непропорционально громадно вырисовывалось его афро. Я наблюдал, как он стоит на светофоре перед банком рядом с грязным сугробом. По какой-то причине видеть его в обыденной жизни было еще более странно, чем ехать с ним. Что он делает? Общается с другим писателем или, может, выполняет несколько неторопливых дел выходного дня? Потом я забеспокоился, что он позвонил мне в номер, не смог дозвониться и поехал посмотреть, куда я ушел.