Принеси-ка мне удачу - [14]

Симаковых он ждал за другим столиком, расположенном у самой стены. В зал они вошли ровно в восемь, секунда в секунду, как будто стояли возле входа и выжидали момент. Вероника держала отца под руку и почти сразу нашла глазами Матвея — похоже, тоже зачем-то интересовалась его внешностью. Высокая, стройная, яркая. Она закатила глаза вверх, потом снова посмотрела прямо и выдавила улыбку. Плохой знак. Но сам Симаков улыбнулся приветливо, широко. Хороший знак. Матвей встал и протянул руку для рукопожатия.

После быстрого знакомства сделали заказ. Константин был любителем поболтать по душам за дорогим коньяком — Матвей это еще при первой встрече узнал. Симаков вообще производил впечатление очень открытого человека, но со временем становилось понятно, что образ этот обманчив: он говорил много, на самые разные темы, часто смеялся и шутил, но притом никогда не позволял себе оговориться или пообещать то, чего не собирался. Эдакий рубаха-парень, который ни одной позиции не сдает.

Через полчаса все заметно расслабились, но Вероника по-прежнему предпочитала отмалчиваться и отвечала только на прямое к ней обращение. Здесь, конечно, Матвею не хватало суперспособности Игоря: тот бы сейчас уже заливался соловьем, а она ему подпевала. Но Матвей, кроме «Как тебе понравился наш город?», ничего внятно сформулировать и не смог. Любые притянутые за уши темы ему казались смешными, а он в последнюю очередь собирался выглядеть на этой встрече смешным.

Он терпеливо ждал — и дождался, когда Константин сам поднимет нужную тему:

— Я ведь понимаю, чего ты хочешь, Матвей! Все эти рестораны, — он неопределенно махнул рукой в сторону, — не от неуемного гостеприимства. Ты умасливаешь меня, чтобы заключить договор.

Матвей решил не изображать из себя шута. Серьезно кивнул и подхватил предложенный вопрос:

— Конечно. Но эта сделка будет выгодна нам обоим.

— Будет-будет, — Константин привычно широко улыбался. — Я взял у муниципалитета территорию, почти закончил с инфраструктурой, вбухал тонны бабла. До сих пор эта окраина и херам собачьим нужна не была, но теперь уже и троллейбусный маршрут запускают, и жилищное строительство подтягивается. Через два года там будет самый перспективный район в городе!

— Мне это известно. И было известно при нашей первой встрече, — Матвею не нравилось, что разговор возвращается в то же самое русло. — И этому новому району совершенно точно нужен для начала продуктовый супермаркет — не сами же вы этим будете заниматься.

Константин от коньяка раскраснелся. Он уперся локтями в стол и наклонился ближе:

— Не сам. Но ты-то просишь не просто место, но еще и профинансировать строительство этого самого супермаркета.

— Частично профинансировать, — поправил Матвей, но напрягся. Он совершенно точно знал, что Константин скажет дальше:

— Как думаешь, сколько у меня подобных предложений? И как думаешь, сколько проектов мне предложили таких, в которые я не должен буду вкладывать ни копейки?

Это и есть главный козырь. Но Матвей подготовился:

— А может, наоборот, нужно вложить? Если вы будете прямым инвестором, то это станет лучшим зароком долгосрочных отношений. Куда я от вас денусь, если доля моего же магазина будет принадлежать вам?

Он снова махнул рукой, теперь в сторону Матвея:

— Детский сад это все! Если человек ненадежный, то проблемы он создаст в любом случае!

Матвею показалось, что наконец-то прозвучало нечто важное. Да нет, не показалось! И не просто так Симаков согласился на этот ужин! Если бы он был абсолютно против этой сделки, то и незачем изображать из себя доброжелательность ради ужина за счет Матвея, которые сам мог пачками оплачивать.

— То есть вы ставите в приоритет надежность? Это выше краткосрочной рентабельности. Понимаю.

— Вряд ли понимаешь до конца, — Константин усмехнулся, а взгляд его оставался все таким же пристальным. — Хотя и можешь прикинуть: ты ведь в курсе, как сколачивались в девяностых капиталы? Тяжелое было время, но оно научило многому всех, кто тогда выкарабкался…

Он задумался и замолчал, но Матвей подхватил, не позволив собеседнику утонуть в воспоминаниях:

— Например, доверять только узкому кругу людей?

— Именно!

— И сейчас вы скажете, что я должен сделать для вхождения в этот круг? Ведь на эту встречу вы согласились не просто так.

Константин наконец перестал смеяться, а в улыбке проскользнуло что-то новенькое — вероятно, он был доволен проницательностью Матвея. Но зачем-то снова вернулся к воспоминаниям:

— Тогда все было сложно, никаких гарантий ни от государства, ни от партнеров, судебной системы и в помине не было, все решали сами своими силами. Потому мы привыкли держаться за близких и проверенных. Они назывались семьей, независимо от степени родства, а остальные — леваками. Леваков можно использовать и позволять использовать себя — временно, а семья — она семья и есть. Так вот, Матвей Владимирович Калинин, я за это время успел многое про тебя узнать, и ты производишь впечатление перспективного парня: подхватил дело отца, умудрился его не развалить, ведешь себя правильно, на темных делишках не попадался.

Матвей не выдержал затянувшейся паузы: