Принцип домино - [2]

— Это Рой Такер, мистер Тэгг.

Тэгг поднялся. Он держался непринужденно, легко и свободно. Это был решительный, спокойный и уверенный в себе человек. Он поздоровался со мной за руку.

— Здравствуйте, мистер Такер. Меня зовут Мараин Тэгг.

Он указал на стул. Видя, что я колеблюсь, он добавил:

— Садитесь, прошу вас. И расслабьтесь. Нам нужно немного поговорить. Потом он повернулся к начальнику тюрьмы и сказал:

— Благодарю вас.

«Бурильщик» вышел, прикрыв за собой дверь. Тэгг предложил мне сигарету, закурил сам и сел за стол напротив меня.

— Итак, — начал он, — не будем терять времени. Я представляю группу людей, которых вы интересуете. Они готовы помочь вам, если смогут. Что вы на это скажете?

— Вы имеете в виду освобождение под честное слово?

— Нет. К таким вещам я отношения не имею. Кроме того, насколько я понимаю, вам вынесен приговор совершенно особого рода. Решить вопрос об освобождении под честное слово могут только после того, как вы проведете в тюрьме двадцать лет.

Он встал и подошел к окну.

— Хочу сказать следующее — если все пройдет успешно, мы наверняка сможем вам помочь. Но пока я не могу ввести вас в курс дела и поэтому прошу поверить нам на слово. Поверить мне на слово. Позже я смогу рассказать вам более подробно.

— Мне бы хотелось понять все до конца. Вы хотите помочь мне, и взамен вам ничего не нужно. Так?

Тэгг улыбнулся.

— Нет, не так. Разумеется, нам кое-что потребуется взамен.

— Что, к примеру? Мне здесь еще сидеть не меньше пятнадцати лет. Я могу сделать полки или красивую доску для резки хлеба. Но это, пожалуй, все.

— Вы слишком торопитесь, мистер Такер. Мы не знаем — вы ли человек, который нам нужен. Поэтому мы и беседуем сейчас. Когда мы будем знать — и вы узнаете. После этого вы сможете решать сами.

— А какое отношение к этому имеет «Бурильщик»?

— Никакого. Решаем вы и я.

— Значит, вы скажете ему, что вам нужно, и он это сделает?

— Совершенно верно.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда пусть меня переведут из отделения строгого режима.

— Хорошо.

— И заодно пусть переведут моего соседа по камере Спивенту.

— Хорошо, — ответил он.

Я поднялся и отодвинул стул. Несколько секунд я смотрел на Тэгга.

— Я не знаю, мистер, кто вы такой, но сдается, вы меня водите за нос, как сосунка.

Тэгг опять улыбнулся.

— Нет, я вас не вожу за нос. Вы и сами увидите.

5

В тот день после обеда меня и Спивенту перевели из отделения строгого режима в камеру с душем, уборной и кроватями, на которых можно было спать.

— Как ты это устроил? — спросил Оскар.

— Ничего я не устраивал.

— По-твоему, начальник тюрьмы решил, что мы с тобой достойные ребята, и оказал нам услугу? Так, что ли?

— Мне известно только то, что сказал Баукамп. У нас с тобой в досье полный порядок, поэтому…

— Поэтому все чепуха. Так не бывает, в тюрьмах не существует поощрений. Тебя могут чего-нибудь лишить, но никогда ничего не дают. Просто так ничего не происходит.

— Но так же произошло. Мы с тобой здесь.

— Вот это я и хочу сказать. Получается, что яйцо квадратное. Мне ясно только одно: связь с твоими вызовами к «Бурильщику».

— Я рассказал о них. Меня вызывали…

— Знаю. Делать полки.

— Так и было.

— Так и не было, — заявил Оскар. Потом он улыбнулся. Но я не спорю. Чем бы ты ни занимался, продолжай в том же духе. Может быть, в следующий раз нам дадут цветной телевизор и двух-трех малышек в придачу. Каждую ночь мы будем смотреть футбол и играть в прятки.

6

Тэгг откинулся на стуле и закурил сигарету.

— Итак, кое в чем мы добились успеха. Вы видите, что я могу выполнить обещанное?

— Я только вижу, что вы устроили мой перевод из отделения строгого режима.

— Совершенно справедливо. Тогда давайте продолжим.

Он открыл молнию плоского кожаного портфеля, достал

папку, положил ее на стол и раскрыл.

— Нам нужен человек. Мы думаем, что это именно вы. Мне необходимо убедиться в этом самому, потом убедить моих коллег.

— А кто будет убеждать меня?

Он усмехнулся, вынул из кармана очки и надел их.

— Это самое простое. Все понимают, что лучше жить на свободе, чем в тюрьме.

— Так речь идет об этом?

— Речь идет именно об этом. — Он посмотрел на меня сквозь очки. — Вижу, что теперь вы слушаете внимательно.

— Да, конечно.

Он посмотрел в досье и поменял местами два листка. — Я буду читать то, что нам про вас известно. Не все, конечно, только самое основное. Если вы меня не поправите, будет считаться, что все написанное — правда.

Я смотрел на него и пытался понять, куда меня втягивают. И как я буду выбираться, когда меня втянут. Это просто, подумал я, выберусь, когда захочу — просто встану со стула, выйду за дверь и вернусь в столярную мастерскую. Вернусь еще как минимум на пятнадцать лет в отделение строгого режима.

— Хочу сказать еще одно, — добавил Тэгг. — Мне не хочется угрожать… Насколько мне известно, «Бурильщик» вас предупредил о секретном характере наших разговоров.

— Он сказал не совсем так. Он велел держать язык за зубами, а то мне быстро заткнут рот.

Тэгг кивнул и продолжал.

— Если возникнет хотя бы подозрение об утечке сведений, все немедленно прекращается. Вас поставят в такое положение, что вы не сможете никому сообщить об услышанном. И «Бурильщик», и я будем отрицать, что я здесь когда-либо появлялся. Это вам понятно?