Принцессы, русалки, дороги... - [41]

Шрифт
Интервал

Я старательно написала фамилии наших именитых гостей, приглашенных Лавровским, и включила в список Патрицию Мотафрем.

Протянула бумагу привратнику.

— Пожалуйста, пропустите их!

— Подпишите распоряжение! — сказал господин Джо Кеттли.

Я подписала. Мое «распоряжение» не вызвало у господина Джо Кеттли никаких сомнений. Он пропустил всех наших гостей, спрашивая у каждого его фамилию и проверяя по моему списку.

А перед самым началом премьеры я стояла за кулисами, и — не знаю, как другим, — мне казалось, что дни, недели, месяцы и годы сконцентрированы в этом вечере. Наша советская молодежь, наши юноши и девушки должны были показать англичанам их великого Шекспира: балетную труппу Большого в основном составляет молодежь.

В первых рядах партера театра Ковент-Гарден — меха, бриллианты, оголенные плечи, безупречно белые манишки, безупречно черные галстуки.

На переполненных ярусах и галерее не видно мехов и драгоценностей. Здесь значительно меньше, чем внизу, нарядных туалетов, но гораздо больше улыбок.

Это те же улыбки, что встречают наших артистов в хмурых, ведущих к театру Ковент-Гарден торговых улочках, где затейливыми узлами запутывается движение грузовиков.

В театре свыше двух тысяч зрителей.

Уже лондонские друзья не раз приносили букеты в гостиницу, где разместилась труппа Большого театра. Уже были волнующие встречи и будут еще. Но встреча, которая состоится через несколько минут, когда поднимется занавес в театре Ковент-Гарден, эта первая встреча советского Большого театра с лондонским зрителем — самая важная.

«Посмотрим советский вариант Шекспира!» — заявила одна из газет.

Всего только несколько часов назад закончилась последняя репетиция спектакля. Нелегко после громадной сцены Большого танцевать на сравнительно маленькой сценической площадке Ковент-Гардена.

Еще вчера Лавровский снова и снова отрабатывал с труппой наиболее трудные сцены. Усталые артисты репетировали и смех, и улыбки, еще и еще раз темпераментно исполнял танец шута Георгий Фарманянц, танцевал свою партию великолепный артист Сергей Корень, и Галина Уланова, как всегда забывая о том, что она великая, что она примадонна, послушно выполняла просьбы режиссера.

Сейчас для Лавровского уже не было Сережи Кореня, Юры Жданова, Кости Рихтера. Сейчас за занавесом, который поднимется через несколько минут, не было уже послушных учеников, там находились большие артисты, влюбленные в свое искусство. Все, что мог сказать им Лавровский, он уже сказал. Теперь Леонид Михайлович с волнением ожидал появления в необычной обстановке, в незнакомой аудитории персонажей, созданию которых на сцене посвятил немалую часть своей жизни.

Сейчас, перед тем как поднимется занавес, не было больше учеников, ежедневно десятки раз проделывающих необходимые учебные движения. Сейчас уже никому не скажешь: «Не раскачивай корпус!», «Стой как следует на опорной ноге!».

Кропотливая черновая работа на сегодня закончена. Сейчас на сцене она превратится в искусство.

НА СПЕКТАКЛЕ «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА»
...Над Шекспиром поднят занавес.
Древних шпаг скрестились лезвия.
И, на повседневность жалуясь,
В зал светло вошла поэзия.
Отстранила спекуляции
И парламентские прения,
Как хирург на операции,
Возвратила людям зрение!
Что их завтра ждет?
                         Убогая
Гордость, проданная дешево?
Но пока искусство трогает
Все, что есть в душе хорошего.
От оркестра ветер пламенный
Рвется на простор, за стены.
А театр молчит, как каменный,
И не сводит глаз со сцены,
Где крылатая Уланова,
Вся из света и эфира,
Англичанам дарит заново
Их великого Шекспира.
ГВОЗДИКА
Подумаешь, — букет!
Подумаешь, — гвоздика!
Пустяк! Проблемы нет!
И нет большого шика:
Лишь в магазин войди,
В распахнутые двери, —
За шиллинг семь гвоздик
Для Джесси или Мери!
Но если не сезон
Сейчас букетов ярких,
Но если не газон
А лужица в Гайд-парке,
И полон дом заплат,
И все заметней проседь,
И печка-автомат
Законный шиллинг просит,
А если денег нет,
А бедность — довод веский,
И все же ты
                   балет
Пришел смотреть советский,
Глядишь с галерки ты
Восторженно и немо, —
Тогда уже цветы —
Серьезная проблема!
Сжимая в кулаке
Последний шиллинг горький,
Ты мысленно букет
Артистам шлешь с галерки.
Букеты. Всем подряд.
От мала до велика!
Пускай в Москве горят
Цветы — твоя гвоздика!
В кармане между тем
Не доллары, а шиллинг...
Но нет таких проблем,
Чтоб люди не решили!
И вот день ото дня
Растет монеток горка.
Мечту свою храня,
Проводит сбор галерка.
Для тех же денег здесь
Совсем иная мера:
У пенса равен вес
Казне миллионера!
На сцене — не пустяк.
На сцене — дар великий:
Горят, как алый стяг,
Английские гвоздики.
9

Письма, письма, письма. Телеграммы. И снова письма. Почти все адресованы Галине Улановой.

«Великой госпоже Улановой и всей ее великой балетной труппе «Большого».

Попадаются и такие:

«Переводчице Большого, которая, конечно, есть».

«Переводчице» — то есть мне. В мои обязанности входит: прочитать всю (!) почту, ответить на все (!) письма и телеграммы хотя бы одной строчкой или телефонным звонком, попросить разрешения у авторов наиболее интересных откликов опубликовать их личные впечатления, их мысли и рассуждения.


Еще от автора Екатерина Васильевна Шевелёва
Испытания

Новую книгу известной московской писательницы Екатерины Шевелевой составили романы «Домашний очаг» и «Александровский сад», получивший премию Всесоюзного конкурса 1976—1978 гг. на лучшее произведение художественной прозы о современном рабочем классе; повести «Варя», «Давняя утрата», рассказы.


Рекомендуем почитать
Ранней весной

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волшебная дорога (сборник)

Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.