Принцесса Звездного престола (Тетралогия) - [35]

А пища была приготовлена отменно. На это и Гарольд указывал, бормоча иногда проклятия тем временам, когда мы с ним мотались по задворкам и питались чуть ли не на помойках. Не знаю, чем питался он с ребятами, а вот то, что меня кормили просто на редкость отвратительной кашицей, — это точно. Даже сейчас при одном только воспоминании меня потянуло на рвоту — и рука автоматически схватилась за бутылочку с «минералкой». Мой сотрапезник, видимо, просчитал мою реакцию, ибо сочувствия от него не последовало. Наоборот, он снова выдал версию о пришедшем на память анекдоте и заржал. Но видимо, мое невинное пожелание, которое я высказал про себя, обрело материальную силу, и он, задохнувшись, чуть не подавился. Еле-еле прокашлявшись, он осуждающе осмотрел меня снизу доверху и изрек:

— Уж как я о тебе забочусь, а от тебя все толку мало: даже постучать по спине не можешь! Я бы концы отдал, а ты бы и дальше вторую порцию мяса жевал! А потом бы до моей добрался… Да уж…

— Если он тебе в тягость, — неожиданно раздался голос у нас за спиной, — то я тебя от него избавлю!

Я только лишь чуть-чуть сдвинулся влево и увидел в краешке зеркала Нину. Она перекрывала дверной проем в совершенно легкомысленном платьице, которое категорически не вязалось со всеми ее предыдущими образами.

Гарольд резко повернулся, и глаза его недобро заблестели.

— Какая сволочь исполосовала спину моему брату?! — Ведь он не мог это узнать от меня и разыгрывал чуть ли не ярость.

— Ничего страшного с ним не случилось! — Наша хозяйка гордо прошествовала к дивану и уселась. — Для мужчины это всего лишь несколько царапин.

— Но ведь он не мужчина! — Гарольд со всей силы грохнул кулаком по стойке бара. — Он ведь как ребенок! Какая же мразь совсем совесть потеряла, чтобы так над больным измываться?!

— Ну ты, раб! Не смей повышать голос в моем присутствии! — Нина с угрозой подняла левую руку, в которой был зажат пульт управления кольцом. — А то сейчас опять кашлять будешь от куска в горле!

— А мне плевать! Если моего брата будут обижать, то хоть парализуй меня насмерть, но на бой не выйду!

— Ладно! — неожиданно спокойным тоном согласилась рабовладелица. — Больше твоего брата никто не об идит. Просто кузина забрала его поиграться в папки-мамки еще до того, как мы с тобой договорились о поединке. Теперь она его больше не тронет.

— Твоя кузина?! — ужаснулся Гарольд. — И это после того, как я ее поставил на ноги?! Такая черная неблагодарность?! Как бы ты поступила с тем, кто воспользовался ее беззащитным положением?

— Все! Я сказала, хватит! — прикрикнула женщина. Но в голосе отсутствовала прежняя уверенность. — Не будь скандальной бабой! Вопрос уже решен! Быстрей доедай, и включаем записи. А тогда посмотрим, что ты запоешь! Когда полюбуешься на своего соперника.

В другой руке она держала небольшую коробочку. Достав оттуда инфокристалл, подошла и вставила его в аппаратуру. Пока она возвращалась назад к дивану, Гарольд посмотрел на меня слишком уж многозначительно. Но я совершенно не понял, что он имел в виду.

Минут пять у нас ушло на поедание. Затем я был одет в свободные шорты и ниспадающую рубаху. Явно с большого плеча. Во время этой процедуры Гарольд бросал укоризненные взгляды на Нину, но та сидела с задумчивым видом, будто ее здесь и не было. «Брат» усадил меня поближе к экрану прямо на пол, приговаривая:

— Кино! Сейчас будешь смотреть кино!

— Он что, понимает? — заинтересовалась наша хозяйка.

— Любит смотреть только мультики, — стал объяснять Гарольд, усаживаясь рядом с ней на диван и нисколько не смущаясь своего почти обнаженного тела. — Под все остальное он довольно быстро засыпает.

— Ну, под эти кадры любой вряд ли заснет! — пообещала Нина и демонстративно пересела на другой диван. Дистанционно включила аппаратуру, и по экрану заскользило стереоизображение. И с первых же кадров я стал прилагать максимум усилий, чтобы сохранить на своем лице маску полного равнодушия и незаинтересованности. А иногда и тошнотворной брезгливости. Даже пожалел о чрезмерном чревоугодии.

Так как записи поединков с участием Уке-Сина поражали своей излишней кровожадностью, завораживающей силой и несоизмеримой злобой.

С первого взгляда становилось ясно, что это какой-то мутант. Или переразвитый гигант, выросший на стероидах. Его рост был примерно два метра с лишком, вес не меньше ста пятидесяти килограммов, а тело полностью состояло из клубков перевитых мышц. На короткой шее сидела полностью лысая голова с жуткими шрамами на том месте, где должны были быть уши. Несколько шрамов бросалось в глаза и на лице, но о них можно было смело сказать, что они служили явным украшением. Ибо зверское выражение на уродливой физиономии могло отпугнуть кого угодно. Мне даже захотелось повернуться и посмотреть в глаза нашей хозяйке: как она могла чем-то заниматься с таким чудовищем? Видимо, что-то притягивает женщин к таким выродкам. Патология, что ли?

И как боец Уке-Син был просто непревзойденным. Если не сказать — непобедимым. Он расправлялся с соперниками за невозможно короткое время. В большинстве случаев убивая за минуту, а иногда и разрывая на части. На последние бои трудно было смотреть не содрогаясь. Под оглушительные вопли озверевшей толпы он отрывал руки, ноги и даже головы несчастным гладиаторам. Или рубил их на мелкие части своими длинными мечами.