Принцесса в опаловой маске - [20]

— Я, − говорила она, признаваясь. — Она выглядела, как и я.

Я перестала читать, услышав голос Серены, раздавшийся с соседней скамейки. Куст розы, растущий между скамейками, отгораживал нас друг от друга. Я едва разбирала ее слова. Что-то о веере и новом платье, я думаю.

Я захлопываю книгу на замок. Ради Элеаноры, что еще она могла хотеть? Тапочки из чистого золота? Ленты в волосы, благословленные самой Принцессой в маске?

− Меня не волнует этот дурацкий веер, − говорит она.

− Ты не могла бы обмануть меня, − слышно дразнящий голос Гордона. — Видимо твоя мама − не единственная актриса в вашей семье.

− Да, − смеется Серена, − вортинги или нет, мама никогда бы не отправила ее так надолго, если бы она не думала, что я нуждаюсь в ней.

Их голоса заглушают дети, играющие в фонтане. Я нагибаюсь к розовому кусту — практически получая пчелиный укус в ухо − и напрягаюсь, чтобы услышать их. Мой желудок сжимается. Почему Серена и Гордон отдыхают вместе на скамейке?

− Мы должны сказать им, вскоре, − говорит Серена, − мы не можем ждать вечно.

Гордон замолкает на секунду.

— Ты права. Но позволь мне сказать Эларе первой.

Сытая по горло слышать только половину того, о чем они говорят, я встаю и выхожу из-за кустов.

— Сказать мне что?

Но когда я вижу скрещенные пальцы Серены и Гордона, смысл их слов становятся понятным. Незначительные детали встают на место: растущая дистанция между мной и Гордоном, его настойчивость по поводу перемены в Серене…

Я слепая идиотка.

Шок на их лицах отражает мой собственный.

— Вы двое? Вы… вместе? Как долго? − бормочу я.

Гордон вскакивает.

— Недолго, Элара. И я хотел сказать тебе — Серена с самого начала говорила, что я должен рассказать.

Серена поднимается и кивает.

— Да, Элара. Я была недобра к тебе, когда мы были маленькими, и я извиняюсь за это. Но я клянусь, я …

− Ты любишь ее? − спрашиваю я Гордона, игнорируя Серену.

Гордон хватает меня за руку, его глаза умоляют.

— Прости меня, Элара. Я не думал, что это произойдет, но… − Он говорит кучу слов о том, как они столкнулись друг с другом в один день, и вдруг все между ними… поменялось.

− Но… я думала, ты любишь меня? — мои слова звучали жалобно, и я ненавидела себя за это.

− Когда мы были детьми, я любил тебя. Настолько, насколько ты позволяла. Но иногда я не уверен, что знаю тебя, Элара. Мне нужен кто-то, кто будет говорить, что чувствует на самом деле, кто-то, кто откроется мне. Кто-то, кто позволит мне любить ее.

Я слепо киваю, потому что понимаю. Я не такая, как все девушки. Я сломана. Я не нормальная.

− Но я все еще помню обещание, которое дал тебе, − говорит Гордон. — И Серена, и я пытались придумать способ…

− Что? − его слова выдергивают меня из раздумий. — Ты сказал ей? Ты рассказал ей о своем обещании?

Я смотрю на Серену. Она не делает ничего, чтобы скрыть жалость в ее глазах. Какой жалкой я, должно быть, кажусь ей. Все это время, пока я гадала, почему Гордон не делает мне предложение, они тайно встречались и обсуждали меня. Как будто я проблема, которую они вдвоем должны были решить.

− Как только мы поженимся, ты сможешь жить с нами, − говорит Серена. — Тебе не придется жить с моими родителями. Я знаю, что моя мама может быть…

− Я никогда не буду твоей горничной, − зашипела я на нее.

Гордон побледнел.

— Это не то, что она имела в виду. — Он смотрит на Серену. — Так ведь?

Серена думает, прежде чем кивает:

− Да.

− Не как наша горничная, − продолжает Гордон. — Ты могла бы быть − ну, я не знаю, что именно, но точно не нашей горничной.

− Как мило с вашей стороны, − говорю я.

Тысячи ножей ударили мне в сердце, и я представляю боль, как маленькую, уродливую коробку, которую я раздавлю молотком. Затем я представляю сломанную коробку где-то глубоко внутри меня, где я не буду чувствовать ее.

Слезы жгли мои глаза. Но я отказывалась позволить им увидеть.

— Я надеюсь, вы будете очень счастливы вместе. — Я еле выдавливаю эти слова.

И затем я бегу.

Глава 11

Вилха

Стража расположилась по обе стороны от моей семьи, и десять Хранителей, как и мы, пошли по узкому подземному туннелю, который соединяет Опаловый дворец с Галандрийским Судом на площади Элеаноры. Дворец полон таких проходов. Много веков назад мои предки решили, что королевской семье будет безопаснее путешествовать тайно под землей, и они построили несколько туннелей, соединяющих дворец с ключевыми местами Аллегрии.

Горящие факелы тянутся вдоль прохода, бросая тусклые тени на каменные стены, и я содрогаюсь при мысли обо всех камнях и утрамбованной земле над нами.

Лорд Мерсендер отступает ко мне и кладет руку на мое плечо:

− Всего несколько минут, и мы дойдем до здания Суда. Помнишь, стражники входят первыми, потом Хранители, потом Андрей, а потом ты и твой отец.

− Почему Вилха будет заходить последняя с отцом? − сзади слышится раздраженный голос моего брата. — Я будущий король Галандрии, не она.

Я смотрю назад и вижу, как рот Андрея недовольно поджат.

Мой отец или не слышит Андрея, или предпочитает игнорировать его. Он смеется и шутит с лордом Квинланом, а лорд Ройс тихо идет позади него. Помимо хорошего застолья, мой отец ничего не любит больше, чем парадные выходы и пойманную аудиторию.