Принцесса в академии - [43]

– Ливи, поставь, пожалуйста, ректора на пол.

Глава 9 О прогулке по подземному миру с зеркальным Озриэлем и о послании хрустальной жабы

Я расхаживала по небольшой гостиной, вся обстановка которой сводилась к ковру, кушетке и зеркалу, а в соседней комнате решалась моя судьба. На совещание вызвали Робина и других преподавателей. Я понятия не имела, о чем они говорят, но подозревала, что время от времени разговор касается волшебного плаща, выскользнувшего у меня из кармана, когда я со всевозможной осторожностью и почтением ставила мадам Лилит на землю (сперва едва не уронив её от испуга). Озриэля также пригласили в зал для совещаний, хотя я и словом не обмолвилась о его участии. Мне же настоятельно посоветовали никуда не уходить, при этом не предоставив никаких объяснений. Деваться мне, в любом случае, было некуда: как только последний преподаватель миновал гостиную, сообщающуюся с залом для совещаний, дверь в коридор растворилась без следа. То же самое произошло и со второй дверью. Да я бы и так не ушла – не позволю ифриту расхлебывать за меня кашу!

Хорошо, что ещё в трапезной зале я успела незаметно отослать Магнуса в лавку. Паук заковылял прочь, шатаясь от усталости – ему пришлось полдня провести в плену моего платья. Теперь, изнывая от безвестности в этой комнате-коробочке, я в полной мере прочувствовала, каково ему пришлось. Попытки приложить ухо к стенам не увенчались успехом: они были затянуты антиподслушивающими обоями. Но даже через них чувствовалось, что атмосфера на совещании донельзя натянутая – хоть бельё вешай.

Заметив, что вот-вот протру лысину в ковре, я перестала ходить из угла в угол и переключилась на новое занятие – принялась отколупывать позолоту с подлокотника кушетки. Одна из роз как раз успела лишиться своего блеска, и опасность угрожала соседнему завитку, когда в окно постучали. Я подняла голову и только тогда вспомнила, что в комнате нет окна. Тут же вскочила с кушетки, крутанулась на каблуках и замерла. Озриэль перестал стучать в зеркало и весело мне отсалютовал. Небольшое уточнение: стучал он изнутри зеркала. Да и выглядел теперь, как один из тех парней, которые злоупотребляют словом «детка» и вечно к чему-нибудь прислоняются.

– Привет, малышка!

Я помотала головой, зажмурилась, побила себя по щекам и снова разлепила веки. Отражение никуда не делось – ещё и подмигнуло.

– Значит, мне вчера не показалось! Я действительно видела тебя в комнате! И дело не в плаще… кто ты?

– Я Озриэль, – соврало отражение и даже не покраснело.

– Ты не он.

– Почему это?

– Хотя бы потому, что Озриэль сейчас в соседней комнате.

– А, точно, думал, ты забыла.

– Так кто ты такой?

– Считай меня его лучшей частью.

– С каких это пор хвастовство считается достоинством?

– Это чистейшая правда, малышка.

– Постой… – Я подошла к зеркалу и ощупала раму. Зеркальный Озриэль с любопытством следил за моими маневрами и чуть отодвинулся, когда я провела ладонью по гладкой поверхности. – Ты, наверное, волшебное зеркало? У меня было похожее, правда, оно не умело разговаривать – только хихикало. Тебя сделали гномы?

– Меня сделали мама и папа, – обиделся он.

– Они тоже зеркала?

– Уж лучше остановимся на версии гномов, малышка.

– Не называй меня малышкой!

– Заметано, крошка.

Ладно, с перевоспитанием придётся повременить.

– Зачем ты пришёл?

– Подумал, тебе нужна компания. – Он непринужденно облокотился о зеркало с той стороны и отвёл волосы назад темными очками. Было жутко непривычно видеть Озриэля таким, а ещё приходилось всё время напоминать себе, что это не он.

– Разве ты можешь оттуда выйти?

Он неуверенно оглянулся через плечо, словно боялся, что нас подслушают, и покачал головой:

– Нет, в ближайшее время больше не рискну. Я вроде как под домашним арестом.

Озарения следовали одно за другим.

– Так это ты! – воскликнула я. – Ты устроил вчера дебош на истории волшебного народа!

Отпираться Зеркальный Озриэль не стал. Вместо этого небрежным щелчком убрал пылинку с рукава кожаной куртки:

– Эта невежда Черата заявила, что ифриты рождаются из дыма, поднимающегося из разломов при извержении вулканов. Тогда я предположил, что она – помесь очковой кобры с горной козой. А что, сравнение из той же серии. Она не оценила… Слово за слово… Но кабинет ещё поддаётся восстановлению.

По крайней мере, у него нашлось что-то общее с моим другом: оба терпеть не могут глупых мифов про ифритов.

– Между прочим, последствия пришлось разгребать Озриэлю!

– Мне, мне пришлось! – он стукнул себя в грудь.

– Мы вроде бы уже установили, что ты не он.

– Это ты так решила, но откуда я тогда столько про тебя знаю?

– И что же ты знаешь? – Я скептически сложила руки на груди, но уже через минуту снисходительную улыбку пришлось убрать.

– Знаю, что ты приехала в Затерянное королевство, чтобы отыскать своего жениха, и что сейчас работаешь цветочницей в «Эксклюзив-нюхе», – начал буднично перечислять он. – Вчера воспользовалась волшебным плащом, чтобы пойти на занятия вместо Гарта, и здорово досадила Марсию, причем дважды. У тебя есть паук по имени Магнус – старикан из ворчливых, но, в общем, славный малый. – Он говорил ещё с минуту, рассказывая всё то, что мог знать только Озриэль, а я стояла совершенно растерянная. – Ну, и студенты, конечно, нескоро забудут, как ты держала их ректора на руках. Возможно, это впишут в анналы академии, и тогда это вообще никогда не забудут. А ещё ты не привыкла сидеть на месте, твои волосы пахнут ромашкой и лимонником, а глаза, когда ты смеёшься, из голубых становятся бирюзовыми и искрятся… стоп, это уже лишнее. Думаю, представленной информации вполне достаточно. – Он попытался вытереть пятнышко на зеркале. Ничего не вышло – оно было с моей стороны. Гость побарабанил пальцами по стеклу. – Слушай, как-то глупо переговариваться через зеркало.