Принцесса Себекнофру - [2]

В этот час народу на улочках было не много, и никто не обращал внимания на двух воинов спешащих по своим делам. Многие из солдат ходили к улице, где обитали гулящие девки, и это как раз и было их время.

— Вон там, господин, на самой окраине и есть домик нашего жреца. Он живет в самой простой хижине.

— Отчего так? Ведь если он занялся ремеслом бальзамировщика, то доходы у него есть. Я видел, как живут люди его рода занятий. Не хуже вельмож моего отца.

— Это так, мог господин, но Ра-Тауи не простой человек и не просто жрец. Он не гонится за земными благами как иные. Он утверждает, что в его жизни имеется цель.

— Она имеется и у меня. И у каждого человека. Но я не стремлюсь переселиться в хижину.

— Я также, мой господин, — произнес Аха. — Мне не так плохо живется при дворе фараона. Но я не мудрец. Я воин. И мне трудно понять Ра-Тауи. В хижину тебе придется войти одному, господин.

— Я и сам хотел, чтобы ты ждал меня снаружи, Аха…

Ра-Тауи был мужчиной лет 40–45 с худым лицом аскета. На его совершенно лысой голове, почерневшей от загара и напоминавшей отполированное изваяние из дерева, были видны два старых шрама. Глаза жреца были небольшие словно бусины, и они сразу вспыхнули, когда принц пересек порог его дома.

Эвиб-Ра показалось, что он встретил старого знакомого, который ждал его, хотя он видел этого человека в первый раз.

— Привет моему господину наследнику фараона, принцу Верхнего и Нижнего Египта Эвиб-Ра, — тождественно произнес Ра-Тауи, поднимаясь на ноги с простого табурета.

— Привет и тебе, жрец Анубиса. Как ты узнал меня?

— Это просто. Я давно жду тебя, мой господин.

— Ждешь? — по спине молодого принца пробежала дрожь. Этот человек пугал его.

— Да. Мое предназначение помочь тебе, мой господин. Ведь ты пришел ко мне за помощью? Разве не так?

— Я бы хотел, чтобы ты растолковал мне мой сон, жрец. Ты славишься как хороший толкователь снов.

— Прошу тебя сесть, мой господин, — жрец подставил молодому принцу свой лучший табурет. — Наш разговор будет долгим. Ведь тебя интересует не сколько сон, сколько тревожное будущее. А что до того какой я толкователь снов, то это спорный вопрос. Иногда я могу видеть грядущее, а иногда нет.

Принц сел и приказал жрецу сделать тоже самое. Тот повиновался. И сел напротив принца. С минуту они молча рассматривали друг друга. Затем Эвиб-Ра заговорил:

— Ты производишь впечатление мудрого и смелого человека.

— Я не был смелым, когда был молод, мой господин. Но затем смелость пришла ко мне, ибо страх смерти исчез и я познал истину. А тот, кто познал истину, уже может уходить. Тому более не ведом страх, ибо он знает что ждет его за гранью смерти.

— Ты разве знаешь что там за гранью?

— Совсем не то о чем говорят жрецы разных богов, мой принц. Они ничего не знают о загробном мире. Все их расказни сущая ерунда.

— А ты знаешь что там? — спросил Эвиб-Ра.

— Знаю, но не пытайся выведать у меня тайну смерти. Каждый человек познает эту тайну в свое время. И если бы все знали хоть что-нибудь о загробном мире, то поверь мне, принц, в этом мире больше никто не захотел бы остаться.

— Там так хорошо?

— Там нет понимания хорошо и плохо.

— Что это значит? Объясни мне все, жрец. Мне кажется, что я уже готов это познать.

— Представь себе самую страшную тюрьму Египта, мой принц. И наш мир это и есть такая тюрьма. Человек наделен страстями, которые и доставляют ему его страдания. Настоящий мудрец освобождается от страстей и ему не страшно умирать, и он свободен даже в темнице.

— Странное утверждение. Я никогда не слышал ничего подобного, — проговорил принц Эвиб-Ра.

— У тебя будет возможность узнать это, принц Египта. Я не боюсь смерти, ибо в этом мире меня более почти ничего не держит.

— Ты сказал почти? Значит что-то тебя все-таки здесь держит, почтенный Ра-Тауи?

— Я должен свидетельствовать истину. И сейчас я закончу все мои земные дела, ибо ты, принц, сам пришел в мой дом. Ты прожил мало, но многое уже видел и многое понимаешь, ибо ты мудр. Я говорю это не каждому. Я не умею льстить, и если произнес слово мудрый, то значит, ты действительно мудр.

— Я много читал и знаком с мудростью прежних поколений, что воплотилась в многочисленных папирусах. Поучения переживших многое людей заставляют задуматься о том, как нам жить и что делать, жрец. Разве не так?

— Так, мой господин. Но готов ли ты принять главное решение в своей жизни?

— Главное? Кто может сказать, что есть главное в жизни, жрец? — Эвиб-Ра внимательно смотрел на Ра-Тауи. — На этот вопрос мало кто сможет ответить, Вернее у каждого своя цель и свое понимание главного в этой жизни, почтенный жрец Анубиса.

— Главное это смерть, мой принц.

— Смерть ждет каждого из нас, жрец. Ты сам сказал это только что.

— Я сказал и повторю тебе, что смерть это то, что понимается нашими жрецами неправильно. Они много говорят о смерти, но почти ничего не знают о ней. В этом беда и в этом счастье Египта.

— Я привык думать, что смерть это продолжение жизни.

Так говорят жрецы.

Жрец засмеялся и сказал:

— Слуги бога Амона-Ра прожужжали тебе все уши о том, что после смерти тебя ждут в солнечной ладье Ра. И эта ладья доставит тебя до самых ворот Полей Иару или рая, где тебя ждет блаженство? Так?