Принцесса огорошена - [33]

Раиса хохотнула, потом полезла под халат и вытащила из складок необъятной груди кулончик в форме арабского кувшина. Открыв его, высыпала на сгиб, между большим и указательным пальцем, немного розоватого порошка.

– Будешь? – она протянула мне миниатюрную емкость.

– Нет, что вы! – я отрицательно тряхнула головой.

– Зря, – лаконично ответила Раиса и одним вдохом втянула в нос всю порцию. – Отличнейший "кокос". В других местах такого не бывает.

"Так, – я напряженно вспоминала голливудские фильмы, – "кокос" – это, должно быть, кокаин. Только почему он розовый? Вроде всегда белый показывают…"

– Такой – самый лучший, – будто прочитав мои мысли, пояснила Раиса. – Напрасно ты отказываешься, здорово стресс снимает.

"Нет, спасибо, – подумала я, – мы уж лучше чайку, кофейку, пирожное…"

Отпив еще глоток, хозяйка продолжила.

– С Олечкой все по-другому было. Молчит, ни на что не жалуется. Спросишь, как дела, отвечает: "Лучше всех". Но я нутром чувствую, что с ней все не так просто. Видно, что мучается. Потом Олег появился. Смеху было! Он к нам пришел действительно, как в баню! Можете себе представить? Весь город знает, какое у нас тут заведение, а он – как в баню! Меня тогда поразило, что Олечка сама попросила, чтобы ее к этому клиенту направили. Это в первый раз с ней случилось. Девчонки меня часто просят, чтобы их к кому-то определенному приставили. Особенно если известный какой-то хрен припрется. Веришь, до драки иногда доходит! В общем, отправила я Олечку к новому клиенту. На следующий день она уволилась. Сказала, что встретила свою настоящую любовь и больше не может работать. Я к таким вещам отношусь с уважением. Хотя, – Раиса состроила гримасу, – как правило, ничего хорошего из этого не получается. Три месяца, любовь завяла, как простата, и начинаются попреки. Знаете, как в анекдоте?

Я отрицательно мотнула головой.

– Ну, сидят старик со старухой, обоим лет под девяносто. Вдруг старик как даст бабке ложкой по лбу. Та за голову схватилась, орет: "Совсем сдурел?", а старик вздыхает: "Как вспомню, что я тебя из публичного дома взял, такое зло берет!". Вот чистая правда. Всегда оно так и бывает. Сначала благородные чувства, мол, человека спас, а потом фигня всякая. Я поэтому замуж так и не вышла, хоть по молодости и предлагали. Да и не по молодости тоже, – Раиса фыркнула и допила коньяк, – и сейчас все еще предлагают… Теперь уж по расчету. Ну а мне какое дело? Раньше я за деньги с мужиками спала, теперь они со мной за деньги!

Хозяйка натянуто улыбнулась, вздохнула и налила себе еще коньяку.

– Я, пожалуй, тоже выпью.

Мне стало как-то не по себе. Потребовалось чем-то согреться. Только сейчас я обратила внимание, что в кабинете Раисы очень холодно.

Отпив маленький глоток отличного "Реми Мартин", я с удовольствием ощутила его приятное обжигающее тепло.

– Девчонке я, конечно, никаких своих соображений не высказала. Пусть хоть несколько месяцев поживет счастливо. Потом – чем черт не шутит? В общем, отпустила ее, денег чуть-чуть дала на первое время. Не сразу же он ее в загс поведет. Спросила, позовет ли на свадьбу? Она сказала, что обязательно позовет. А через некоторое время прибегает сюда Олег с вытаращенными глазами, орет, трясет меня, требует сказать, где Ольга. Ужас! Я ничего понять не могу, перепалилась до смерти! Вдруг случилось что? В общем, еле-еле мы его успокоили, выпить дали… – Раиса потерла лоб, напряженно вспоминая события. – Потом он у меня адрес ее матери взял и уехал. Вернулся уже с этой цыганской сволочью. Приехал ко мне, говорит: "Погибаю, жить не хочу!" – полный депрессняк. Залил. Сказал, что совершил нечто ужасное, а эта сука, жена его, свидетель. Сказал, что у нее на него какие-то улики есть. Если он ее бросит или из дома выставит – кранты. Двадцать лет как минимум. Это если посадят. А метут и убить.

– Из-за чего? – от напряжения у меня задрожали колени.

– Он не говорит, – всплеснула руками Раиса. – Я уж его и так, и сяк. У нас друзья есть среди всяких. Могли бы помочь. Но этот упертый. Как бы ни напился, про то, что случилось, ни слова. Но догадаться-то в принципе несложно…

Хозяйка провела пальцем по краю коньячной рюмки: раздался противный, долгий писк, проникающий прямо в мозг.

– Двадцать лет дают только за убийство, – подвела она итог.

– Вы считаете, что он кого-то убил? – я приподняла брови.

– Не сомневаюсь, – ответила Раиса. – Может быть, даже Оленьку… Знаете, так бывает. Нашел, а она была с другим, да еще к тому же узнал, что любимая девушка – проститутка. Слово за слово, скандал, он ее бьет по лицу, она падает – и головой об угол. Все.

Я болезненно сглотнула.

– Но… это ведь только догадка, правда? Раиса расхохоталась.

– Ну естественно! А вы что подумали?

– Я… честно говоря, вы так живо все описали… – мне стало совсем холодно. Каждая клеточка в теле тряслась. – Действительно, могло случиться и так… Он поехал к матери Ольги, так ведь? Мог застать ее с кем-то…

– Бросьте, – Раиса Махнула рукой. – Ерунда все это. У. матери Ольги не было. Отношения у бедной девочки с семьей, насколько я поняла, были не ах. Мать пьет, второй раз замужем. Отец сидит, отчим только из тюрьмы вышел. Мрак. Целыми днями водку жрут и никак не сдохнут. Олечка скорее бы к нам вернулась, чем туда.