Принцесса-невеста - [48]

Человек в черном попятился.

– Позволь объяснить… – повторил он издали.

– Ничего нового ты мне не сообщишь, – перебил его горбун. – В отличие от некоторых, я в приличную школу не ходил, но с моим подлинным знанием жизни никому не тягаться. Говорят, будто я читаю мысли, но, если честно, это неправда. Я провижу истину посредством логики и мудрости, и я утверждаю, что ты похититель. Признайся.

– Я лишь признаю, что за нее дадут хороший выкуп.

– Мне приказано кое-что с нею проделать. Я должен выполнить приказ; это очень важно. Если я все сделаю как полагается, от заказчиков не будет отбою до конца жизни. И речь не идет о выкупе – речь идет о смерти. Прибереги свои объяснения; нам с тобою не по пути. Ты желаешь оставить ее в живых ради выкупа, мне до крайности необходимо, чтобы в самое ближайшее время она перестала дышать.

– А тебе не приходит в голову, что, дабы очутиться здесь, я потратил много сил и средств, а также многим пожертвовал? – отвечал человек в черном. – Потерпев неудачу, я могу сильно разозлиться. И если в ближайшее время она перестанет дышать, вовсе не исключено, что такой же смертельный недуг подхватишь и ты.

– Ты, бесспорно, можешь меня убить. Тот, кто одолел Иньиго и Феззика, от меня избавится без труда. Но тебе не приходит в голову, что тогда мы оба не получим желаемого? Ты потеряешь заложницу, а я жизнь.

– Стало быть, мы в тупике, – сказал человек в черном.

– Увы, – ответил сицилиец. – Мне не соперничать с твоей силой, ты не ровня моим мозгам.

– Ты такой умный?

– Мое хитроумие не описать словами. Я так изворотлив, коварен и башковит, так лжив, вероломен и склизок, я такой ушлый выжига, столь осмотрителен, а также расчетлив, хитер как дьявол, а равно лис, плутоват и не менее того злокознен… короче, я же говорю, не изобрели еще таких слов, что описали бы, до чего блистателен мой мозг, но давай я объясню доходчиво: этот мир появился несколько миллионов лет назад, с тех пор по нему ступали несколько миллиардов людей, но я, сицилиец Виццини, от всего своего чистого сердца и со всею скромностью заявляю, что не рождалось и не родится на свете человека продувнее, пронырливее, находчивее и уклончивее меня.

– В таком случае, – сказал человек в черном, – я вызываю тебя на битву умов.

Виццини не сдержал улыбки:

– За принцессу?

– Ты как будто мысли мои прочел.

– Я же говорю, это только кажется. Простая логика и мудрость. Не на жизнь, а на смерть?

– Ты снова не ошибся.

– Я принимаю вызов! – вскричал Виццини. – К бою!

– Наливай, – сказал человек в черном.

Виццини разлил по кубкам багровое вино.

Из-под плаща человек в черном извлек сверточек и протянул горбуну:

– Открой и понюхай, только не трогай.

Виццини поступил согласно указаниям.

– Я ничего не почуял.

Человек в черном забрал у него сверточек.

– Ты не почуял иокановый порошок. Он лишен запаха и вкуса, мгновенно растворяется в любой жидкости. Кроме того, человечество не знает яда смертоноснее.

Виццини разволновался.

– Ты, надо думать, не передашь мне кубки? – спросил человек в черном.

Виццини потряс головой:

– Сам возьми. Я не уберу кинжал от ее горла.

Человек в черном взял кубки. И повернулся к Виццини спиной.

Горбун в предвкушении закудахтал.

Человек в черном возился довольно долго. Затем снова повернулся. Правой рукой он очень осторожно поставил кубок перед Виццини, левой – другой кубок, напротив. Сел перед вторым и кинул сверточек из-под иокана подле сыра.

– Угадывай, – сказал человек в черном. – В котором яд?

– «Угадывай»?! – вскричал Виццини. – Я не угадываю. Я думаю. Размышляю. Делаю выводы. Затем решаю. Я никогда не гадаю.

– Битва умов началась, – сказал человек в черном. – Она закончится, когда ты решишь, мы выпьем и узнаем, кто прав, а кто мертв. Надо ли говорить, что пьем мы оба и, естественно, глотаем одновременно.

– Но это же проще простого, – сказал горбун. – Из того, что мне известно о тебе, я должен сделать вывод, как работает твой ум. Понять, что ты за человек, – положишь ты яд себе или врагу.

– Ты тянешь время, – сказал человек в черном.

– Ты не понимаешь. Я смакую, – ответил сицилиец. – Моему хитроумию уж сколько лет не бросали вызов, и я наслаждаюсь… Кстати, можно понюхать кубки?

– Ни в чем себе не отказывай. Только поставь на место.

Сицилиец понюхал свой кубок, затем кубок человека в черном.

– Ты прав: без запаха.

– И еще я прав, потому что ты тянешь время.

Сицилиец улыбнулся и воззрился на кубки.

– Итак, – начал он, – лишь круглый болван подсыплет яд в свой кубок, ибо понимает, что лишь другой круглый болван первым делом схватится за то, что ему дадено. Очевидно, что я не круглый болван, а значит, никак не могу выпить из твоего кубка.

– Это твой окончательный выбор?

– Нет. Ты знал, что я не круглый болван, и понимал, что меня таким трюком не проведешь. Ты на это рассчитывал. Значит, я никак не могу выпить из своего кубка.

– Продолжай, – сказал человек в черном.

– Я как раз собирался. – Сицилиец поразмыслил. – Итак, мы знаем, что, вероятнее всего, отравлен твой кубок. Однако яд – иокановый порошок, а иокан встречается только в Австралии, а Австралия, как всякому известно, сплошь населена преступниками, а преступникам не внове, что люди им не доверяют, как я не доверяю тебе, а значит, я никак не могу выпить из твоего кубка.