Принцесса крови - [5]

– Господи, Жанна, встаньте, – едва сумел проговорить король.

Но она только подняла голову и сказала:

– Благородный дофин! Я пришла к вам по велению Царя Небесного, Иисуса Христа, чтобы снять осаду с Орлеана и короновать вас в Реймсе!..

Когда она договорила последние слова, в зале не было слышно ни шороха. Только треск дров в растопленном камине мог позволить себе нарушить тишину. Поэтому слова ее, произнесенные со страстью, еще долго звенели в парадной зале.

– Встаньте же, душенька, встаньте, – пораженный этой тишиной и слезами в глазах девушки, вновь пролепетал он. – Я прошу вас.

Карл сам помог ей подняться с колена и, взяв под локоть, забыв о сотнях придворных, не сводивших сейчас с них глаз, повел ее к пустующему проему окна, за которым была ночь.

Никто не посмел двинуться за ними, даже обмолвиться мимолетной фразой за их спиной…

Они встали в самом отдаленном проеме окна. Карл заглянул в глаза девушки. Они были карими, сейчас – черными.

– Иногда мне казалось, что вас придумали, Жанна. Но вы есть, и теперь вы в Шиноне…

– Я так ждала этой встречи, благородный дофин, – тихо проговорила она. Губы ее дрожали.

– Почему вы называете меня дофином, а не королем, как все?

– Вы станете королем Франции только после того, как вас коронуют в Реймсе, – неожиданно твердо сказала она. – Это случится, и очень скоро. Так сказал мне Господь…

«В своем ли она уме?» – думал разволновавшийся Карл Валуа.

«Какой же он несчастный, – с трепетом размышляла девушка. Не таким представляла себе Жанна своего короля. – Он похож на ребенка. – Глубокое чувство пытало ее сердце. – Теперь понятно, почему он так осторожен. Я помогу ему…»

– Вы говорите с Господом? – осторожно спросил Карл.

– Да, благородный дофин. Голос, который я слышу, это голос Господа…

– Но… откуда вам это известно?

Жанна улыбнулась ему:

– Это знает мое сердце.

– Вы говорите без затей, Жанна, – это хорошо. Чего я не люблю, так это лукавства…

Он попросил рассказать, когда она впервые услышала голос, и как это произошло? Ей было тринадцать лет или около того, ответила Жанна, голос пришел к ней из света. Впервые это было так, точно над ней разверзлось небо. И тогда она поняла свое предопределение. Все перевернулось у нее внутри. Она осознала, какой должна быть ее жизнь. И какой же? – спросил король. Прекрасной и чистой, как цветение лилии, ответила девушка. Благородной, как та кровь, что течет в ее жилах. И полезной, как полезно служение воинства света, которое борется с тьмой. Она поняла, что должна прожить ее на благо Франции, законной дочерью которой является. Жанна добавила, что в те тринадцать лет она поняла это еще не совсем ясно, потому что была ребенком. Знание приходило с каждым новым днем, месяцем, годом, пока она взрослела. Но главное свершилось: она узнала, в Чьих руках ее жизнь сейчас и где будет до последнего часа!

– Это голос сказал вам, Жанна, что вы должны освободить Орлеан?

– Да, благородный дофин. Голос сказал мне, чтобы я шла к вам. Чтобы я нашла моего дофина. И еще то, что я должна короновать вас в Реймсе.

– Вы очень самоуверенны, – заметил он.

– По воле Господа нашего мне суждено возвести вас на престол. Разве было бы лучше, если бы я сомневалась в своих решениях?

Карл всматривался в ее лицо. «Твое государство в преддверии больших перемен», – после разговора с Жанной сказала ему теща. – Верь мне». Как хорошо, думал сейчас он, если бы так оно и было!

– И вам известны те тайны, которые недоступны другим? – Он не сводил с нее взгляда. – Ответьте мне…

– Какую бы хотели узнать вы, благородный дофин?

Король оглянулся. Три сотни людей, стоящих в отдалении, смотрели на них – по знакомым лицам сейчас плыли отсветы факельного пламени. Все эти люди ждали.

– Меня интересует тайна крови, – проговорил Карл. – Тайна моей крови, Жанна.

– Я знаю это, – неожиданно просто ответила она.

– Знаете? – Он опустил глаза. – Много лет это была настоящая рана. Незаживающая рана. Мать и отец отреклись от меня, назвав незаконнорожденным. Понимаете, Жанна? И таковой эта рана остается до сих пор…

– Понимаю, благородный дофин.

Ему нужно было высказаться. Он ясно осознавал, что эта девушка скорее умрет, чем расскажет кому-то об их разговоре – он был уверен в этом и потому не боялся открыться ей.

– Что же вы мне скажете, Жанна? Если вы говорите с Господом…

Она взяла его за руку, и он почувствовал, как холодны были ее пальцы.

– В ваших жилах течет самая благородная кровь, о которой только может мечтать смертный. Иначе бы я не назвала вас «благородным дофином». Но это не кровь короля Франции…

Карл чувствовал, как бешено бьется сердце в его груди. А если это коварная выдумка его тещи – женщины, сколь добродетельной, столь и хитроумной? Он вновь, одним порывом, оглянулся – и сразу встретился взглядом с Иоландой Арагонской. Она стояла в окружении своих фрейлин и не сводила с него глаз. С него и Жанны. Если все это ложь во его спасение?

– Чья же тогда? Говорите честно, Жанна, без лукавства…

Голос выдал его – он умолял сказать ему правду. Только правду! Краска тотчас бросилась в лицо девушке:

– Я никогда не вру, мой дофин, и живу согласно с тем, что слышу в своих откровениях. Какая кровь течет во мне, я знаю, и горжусь этим… Так вот, мы с вами, как два цветка на одной ветке яблони.