Принцесса Конде - [12]
– И повели мне… прийти… к Тебе, дабы… дабы…
Вы забыли и французские слова, шевалье?
– Дабы со святыми Твоими… восхвалять Тебя… во веки веков…
Сейчас вы перестанете славить Создателя, потому что к вам прильнула одна из тех, что были созданы на погибель роду человеческому. Вы не устоите, шевалье, потому что это сильнее вашей воли, вашей любви к Творцу. Вы – мужчина, и рядом с вами – женщина. Что еще вам нужно?
– Аmen! – Последнее слово молитвы становится первым стоном страсти.
Она победила! Теперь никто и ничто не мешает упасть на кровать, чтобы сплестись, слиться в одно, забывая про все на свете: про день вчерашний, про заботы дня будущего, про обещания и обеты…
4
Придворная должность
С утра шел снег вперемешку с дождем. Эта мокрая смесь, подхваченная ледяным ветром, безжалостно забивалась под плащ и шляпу, налипала на лицо, холодными струйками талой воды утекала за шиворот. К тому же дороги развезло, копыта лошадей то и дело беспомощно скользили на подмерзшей грязи. Тем, кто путешествовал в каретах или повозках, было, по крайней мере, сухо, а одинокий всадник, рискнувший бросить вызов январской слякоти, насквозь промок и продрог задолго до полудня, тогда как до Парижа, куда он держал путь, ему предстояло добраться к вечеру. Когда лошадь в очередной раз споткнулась, едва не завалившись на бок, Эме оставил последние попытки пустить ее рысью, позволив измученному животному окончательно перейти на шаг. Сам он лишь поплотнее завернулся в плащ, стараясь сохранить остатки тепла, и поглубже надвинул шляпу. Плечо, месяц назад простреленное из мушкета каким-то метким ландскнехтом, ныло нещадно, перевязь со шпагой казалась тяжелой, как связка камней. Усталый путешественник мысленно начинал ненавидеть далекий Париж, а заодно королевский двор, своего дальнего родственника Луи де Кавуа, который наверняка приложил руку к распоряжению, киснувшему за пазухой у лейтенанта королевской кавалерии Эме де Фобера, а заодно и самого кардинала Мазарини, который сподобился это распоряжение написать. Болван Кавуа, похоже, выхлопотал-таки ему место при дворе. Не самое подходящее время. Слухи, которые доходили до военной ставки герцога Энгиенского, описывали коридоры Лувра как растревоженный осиный улей. Грозный Ришелье отошел в мир иной, король Людовик хандрит и жалуется на здоровье, интриганы всех мастей срочно потянулись в столицу в надежде на теплое местечко. Бр… Мысль о «теплом местечке» заставила Эме в очередной раз помянуть дурным словом скверную французскую погоду. И совершенно непонятно, какого дьявола новому кардиналу вдруг понадобился далекий от политики военный офицер. Да еще и так срочно.
В январе темнеет рано. Сумерки настигли шевалье де Фобера аккурат у Сен-Жерменских ворот. Вконец измученный дорогой, он свернул в первую же гостиницу, даже не удосужившись прочитать ее название. Семь лет в действующей армии воспитали в Эме несвойственную дворянину непритязательность. Проигнорировав убогое убранство этого приюта для случайных путников, он швырнул трактирщику монету, потребовав ужин и комнату. В такую пору да в такую погоду постояльцев в гостинице, по-видимому, было не густо. Да и серебряное шитье на камзоле, видневшееся сквозь слой дорожной грязи, должно быть, произвело впечатление. Дочь трактирщика, довольно миловидная девушка, подобрав штопаный подол, повела гостя наверх по скрипучим ступеням во флигель. Комната оказалась маленькой и такой же невзрачной, как и весь трактир. Да бога ради! Главное, там была кровать.
Девица между тем поставила на стол поднос с ужином, зажгла свечу, но уходить не спешила, лукаво-заинтересованно поглядывая на продрогшего постояльца.
– Мсье нужно переодеться в сухое, – сказала она, убедившись, что мужчина не проявляет к ней интереса. – Я помогу.
И, прежде чем Эме успел возразить, мягкие женские руки осторожно обвились вокруг его шеи, развязывая платок. Поглощенный размышлениями, шевалье даже немного опешил. То, что даже в таком виде женщины находят его привлекательным, было довольно забавно. Впрочем, скорее всего не его, а увесистый кошелек с пистолями у него на поясе.
– Благодарю вас, мадемуазель. – Эме осторожно, но настойчиво освободился от объятий девушки. – Я все сделаю сам.
– Мсье уверен? – Девица поджала пухлые губки.
Мсье вздохнул. Он вовсе не был уверен. Если бы проклятая дорога не так его вымотала.
– Спасибо за заботу, мадемуазель.
Де Фобер протянул девушке полпистоля, и та с поклоном исчезла, видимо, полностью удовлетворенная результатами первого знакомства. Постоялец торопливо запер дверь на засов – береженого бог бережет, другие любители серебра могут оказаться далеко не такими покладистыми. Непослушными пальцами попытался развязать шейный платок. А, пропади оно пропадом! И, так и не дотронувшись до остывающего ужина, завалился спать, даже не удосужившись снять сапоги.
Когда Эме проснулся, за окном пронзительно орали птицы, пахло дымом и свежим хлебом. Помассировав плечо, он со вздохом уставился в мутное зеркало, стоящее на туалетном столике.
– Господи! Ну и каналья! С таким лицом прямиком на большую дорогу, а не на прием в Лувр.
Его наняли, чтобы вытащить из арабского плена благородную даму. Франки знают его под именем Даниэля, а сарацины называют Тайром, что на их языке означает «птица». Он ловок и быстр, но теперь растерялся, ведь судьба свела его со странной женщиной – женой родовитого рыцаря, которая стала беднее его самого, пережив предательство близкого человека и лишившись дома. А вот к счастью ли эта встреча – знают только пыльные дороги Палестины.Литературная обработка О.Кольцовой.
Все началось, когда к виконту де Моро – аристократу, занимающемуся расследованиями не по велению профессии, а по призванию, – пришла прекрасная девушка и, не тратя времени на вступительные речи, попросила: «Женитесь на мне!». «Сумасшедшая?» – подумал виконт. Но нет, странная посетительница оказалась абсолютно вменяемой, а ее необычная просьба имела под собой серьезные основания. Заинтригованный виконт лично занялся этим запутанным делом, тем более что оно касалось его собственной семьи.Литературная обработка О.
Изобретатель Анри Жиффар, работающий над созданием нового двигателя для дирижабля, получает анонимные письма с угрозами, которые подбрасывает под его дверь дама в черном.Что толкнуло госпожу благородного происхождения на такой неподобающий шаг? Возможно, в прошлом мадам Флер скрыта страшная тайна. Друг Анри, аристократ и любитель приключений виконт де Моро, берется разгадать эту шараду. Но дело осложняется тем, что его с непреодолимой силой влечет к загадочной красавице.Литературная обработка О. Кольцовой.
Уже в который раз ночь над Парижем, словно лезвия, вспарывают яркие языки пламени. Горят богатые дома, погибают главы известных фамилий, а газеты вовсю трубят о таинственном и безжалостном Парижском поджигателе. Остановить преступника может только виконт де Моро – аристократ, занимающийся расследованиями не по велению профессии, а по призванию. Вместе с ним в водоворот чудовищных событий оказывается втянута дама, и немудрено, что вскоре между ней и виконтом возникают особые отношения. Опасность приближается, и на этот раз речь идет не только о чести, но и о жизни.Литературная обработка О.Кольцовой.
Виконт де Моро – аристократ, занимающийся расследованиями не по велению профессии, а по призванию, – оказывается втянут в новое чрезвычайно запутанное дело. Перед ним четыре женщины, каждая из которых прекрасна, однако одна из них может оказаться виновной в смерти армейского капитана. Теперь виконту придется разобраться в интригах и при этом самому не попасться в шелковые сети… В одном де Моро уверен точно: в основе преступления лежит любовь.Литературная обработка О.Кольцовой.
«Не должно лилиям прясть», – гласит старинный салический обычай. «Не должно королевам любить» – можно продолжить эту мудрость. Но что случается, когда королева все же отдастся на волю чувства? Какие интриги вспыхнут во дворце, где царит тягостная атмосфера лицемерия и сплетен!.. Виолетте, крестнице и невольной поверенной знаменитой красавицы Анны Австрийской, приходится узнать об этом не понаслышке.Литературная обработка О.Кольцовой.
Англия, 1918 год. В маленькой деревушке живет юная Леонора, дочь аптекаря. Она мечтает создавать женскую косметику. Но в деревне ее чудо-кремы продаются плохо… Однажды судьба дает ей шанс воплотить мечту – переехать в Америку и открыть свой магазин. Там девушка влюбляется и решает рискнуть всем… Нью-Йорк, 1939 год. Талантливая балерина Алиса получает предложение стать лицом нового бренда косметики. Это скандальный шаг, но он поможет ей заявить о себе. Леонора видит в Алисе себя – молодую мечтательницу, еще не опалившую крыльев.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
1745 год, Франция. Никто не знал о юной Жанне-Антуанетте Пуассон. Но весь мир знал великую и могущественную маркизу де Помпадур, хозяйку Версаля. Она – та самая, кто смогла завладеть сердцем и разумом самого Людовика XV. Приближенные короля искусно плетут сети интриг, желая ослабить власть маркизы. Множество красавиц мечтают оказаться в покоях монарха и уничтожить маркизу. Даже двоюродный брат пресловутых сестер де Майи-Нель вступает в игру… Однако самой сильной соперницей маркизы становится четырнадцатилетняя кокетка.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».