Принцесса Клевская - [11]

Принц Наваррский вышел из кабинета и бросился на колени перед ее кроватью.

– Что вы хотели мне сказать? – спросила она.

– Что я люблю вас, сударыня, обожаю и не могу жить с принцессой Наваррской. Желание видеть вас овладело мною сегодня с такой силой, что я не смог устоять. Я отважился прийти сюда, положась на волю случая и даже не надеясь поговорить с вами.

Графиня сначала попеняла ему за то, что он так неосмотрительно компрометирует ее, но потом они завели беседу о своей любви и так заговорились, что граф успел вернуться домой. Он пошел к жене, но ему сказали, что она спит. Было уже поздно, он решился войти и обнаружил в спальне принца Наваррского, который так и стоял на коленях перед постелью графини. Трудно вообразить удивление графа и смятение его супруги, один только принц не утратил присутствия духа и, не смутившись и не вставая с колен, воскликнул:

– Идите скорее сюда, граф, помогите мне добиться от вашей жены милости, которую я вымаливаю на коленях, но пока что безрезультатно.

Тон и выражение лица принца немного успокоили графа.

– Не знаю, не знаю, – отвечал он в тон принцу, – хочу ли я, чтобы моя жена оказала вам эту милость, о которой вы просите ее на коленях, пока она якобы почивает, а вы пребываете с ней наедине и вашей кареты нет у ворот.

Принц Наваррский, успокоившись и собравшись с мыслями, поднялся с колен и сел с полной непринужденностью, графиня же, дрожащая и обезумевшая от страха, скрыла свое смятение в тени алькова. Принц Наваррский заговорил снова:

– Вы, конечно, будете удивлены и осудите меня, граф, но вы должны мне помочь. Я влюблен в самую красивую женщину при дворе и любим ею. Вчера вечером я ускользнул от принцессы Наваррской и тайком от своих людей отправился на свидание со своей возлюбленной. Моя жена, которая уже догадывается, что мысли мои заняты другой, и внимательно следит за мною, выведала у моих людей, что я покинул их. Ее ревность и отчаяние не знают границ. Я солгал, что был в это время у госпожи де Сент-Андре, супруги маршала[31], которая нездорова и почти никого не принимает. Я сказал, что там была только графиня Тандская, и она может спросить у графини, видела ли она меня там вчера вечером. Мне пришлось довериться вашей супруге. Я отправился к Ла-Шатру, который живет тут неподалеку, вышел от него тайком, явился сюда, и мне сказали, что графиня уже проснулась. Я никого не встретил в приемной и осмелился войти. Но графиня отказывается солгать ради меня, она говорит, что не может предать подругу, и читает мне наставления, глубоко справедливые, – все это я не раз уже говорил себе сам, но тщетно. Надо как можно скорее излечить принцессу от ревности и избавить меня от ее мучительных упреков.

Графиня Тандская была поражена находчивостью принца не меньше, чем возвращением мужа, она постепенно успокоилась, и граф ни о чем не догадался. Приняв сторону жены, он начал объяснять принцу, как облагодетельствовала его принцесса и в какую пучину бедствий грозит ввергнуть его преступная связь. В конце концов графиня пообещала сказать принцессе все, что велит ей муж.

Принц уже собрался уходить, но граф остановил его в дверях:

– В благодарность за услугу, которую мы, в ущерб истине, готовы вам оказать, откройте нам, по крайней мере, кто же ваша прекрасная возлюбленная. Должно быть, это не слишком достойная особа, если она продолжает любить вас и поддерживать с вами нежные отношения, зная, что вы связали свою судьбу с такой красавицей, как принцесса Наваррская, которой вы к тому же обязаны всем. Видимо, она неумна, малодушна и не ведает приличий и, по правде говоря, вовсе не заслуживает того, чтобы из-за нее губить выпавшее вам счастье и брать на душу грех лжи и неблагодарности.

Принц не знал, что ответить, и сделал вид, будто очень торопится. Граф сам проводил его, чтобы помочь ему выйти незамеченным.

Графиня обезумела от сознания опасности, которой чудом избежала, от горьких слов мужа и от предчувствия грядущих несчастий, уготованных ей любовью. Однако подавить в себе любовь у нее не хватало сил. Она продолжала видеться с принцем, прибегая к помощи Лаланда, своего стремянного. Она считала себя несчастнейшим существом на свете и была недалека от истины. Принцесса Наваррская каждый день поверяла ей свои горести, виновницей коих она себя сознавала; ревность принцессы вызывала у нее муки совести, а когда принцесса была довольна мужем, сама начинала ревновать.

Ко всем ее страданиям добавилось новое: граф Тандский пылко влюбился в нее, словно она и не была его женой. Он теперь не отходил от нее ни на шаг и пожелал вернуть себе права, которыми некогда пренебрег.

Графиня воспротивилась этому с решительностью и неприязнью, граничащей с презрением: она считала лишь принца Наваррского достойным себя, и страсть любого другого человека ее лишь раздражала и оскорбляла. Граф в полной мере почувствовал всю унизительность столь резкого отказа. Уязвленный до глубины души, он заверил жену, что больше никогда в жизни не станет докучать ей, и холодно с ней распрощался.

Близилась война, принц Наваррский должен был отправляться в армию. Графиня Тандская, заранее предчувствуя горечь разлуки и страшась за жизнь возлюбленного, была не в силах скрыть свое удрученное состояние и, дабы избежать необходимости притворяться, решила провести весну и лето в своем поместье, в тридцати лье от Парижа.