Принцесса из Шанхая - [53]

боем.

– Вы себя к которым причисляете?

– И к тем, и к другим, разумеется, – лукаво прищурился коллекционер. – Днем я торговец, ученый и эстет, а ночью… рыцарь и разбойник! Луна делает меня непредсказуемым…

Ростовцев невесомым движением коснулся ее руки, – Лика вздрогнула, почувствовала, как по телу пробежал холодок. Ее пугал этот человек, но она старательно прятала свой страх. Дракон пугал ее куда сильнее. В конце концов, она же сама позвонила Ростовцеву, попросила о помощи. Да! Именно так все и было.

– У меня тут проясняется, – она приложила руку ко лбу, смущенно улыбаясь. – Кажется, я вспомнила, что звонила вам.

– Я был счастлив услышать ваш голос, – вкрадчиво прошептал Ростовцев, сразу же переменил выражение лица, отошел в сторону, как будто продолжая экскурсию по своему маленькому музею старинного оружия. – А вот это, Лика, шест династии Мин, его еще именуют шест Великой Пустоты или… впрочем, неважно. – Он хотел сказать «шест летящего дракона», но вовремя остановился, не до конца осознавая, почему. – Это оружие порождает вихрь! Видели фильмы про монастырь Шаолинь?

– Нет… Я мало смотрю телевизор. Стефи любила сериалы…

Ее глаза наполнились слезами, и Ростовцев поспешил отвлечь гостью от горьких мыслей.

– Теперь я покажу вам тайные виды оружия! – с некоторой поспешностью воскликнул он. – Вот дротики-бяо из отличной стали, с треугольным острием. Продемонстрируем…

Молниеносным, неуловимым движением он метнул дротик, – тот, сверкнув в воздухе, с тихим щелчком впился в грубый деревянный щит на стене, очевидно предназначенный для подобных опытов, – и повернулся к Лике.

– Не страшись соперника, который знает тысячу приемов. Бойся, того, кто одним приемом владеет.

Она застыла, не в силах произнести ни слова. Ее взгляд остановился на…

– Это рукавные стрелы, – охотно объяснил Альберт. – Вижу, они поразили ваше воображение. Замечательная штука, между прочим! Вот такую круглую трубку может спрятать в рукаве любой, даже очаровательная дама, как вы… чтобы в нужный момент нажатием кнопки привести в действие стреляющий механизм, и сие разящее жало вылетит…

– Мне нехорошо, – пробормотала Лика и пошатнулась. – Дайте воды.

Ростовцев в недоумении замолчал, взглянул на стрелы, потом на молодую женщину.

– Вам это что-то напомнило?

Она судорожно вздохнула и отрицательно покачала головой.

– Приступ тошноты…

– Я утомил вас! – с раскаянием произнес он. – Прошу прощения. Холодное оружие древнего Китая – моя страсть, я увлекаюсь и…

– Вы не виноваты. Это коньяк. Отвезите меня домой!

ГЛАВА 15

Еву заворожила странная история Лики Ермолаевой – если верить данным из Благовещенска, – родной дочери таинственного Черного Дракона.

Столь редкостное сочетание незамутненных, простых и по-своему оригинальных душевных качеств Лики, строгого внешнего этикета, суждений, созданных на основе прочитанных книг и наставлений матери, абсолютно лишенных привязки к чужому мнению, зависимости от него, – делали Лику существом удивительным, почти иллюзорным: настоящим «ископаемым» в царстве рационализма, современных технологий, модных течений, всевозможных «имиджей» и рекламных кампаний, индустрии продаж, развлечений и секса. Она была словно папоротник, чудом уцелевший с начала времен после всех природных катаклизмов, который цветет только раз в году, в купальскую ночь.

«Может быть, я идеализирую ее? – спрашивала себя Ева. – С другой стороны, есть в ней что-то… непонятное, скрытое».

– Пока не будем говорить Лике, кто ее отец, – решил Смирнов. – Тем более, что информация непроверенная. Неизвестно, как она к этому отнесется.

Они с Евой сидели в кабинете, пили кофе и обсуждали состояние дел.

– Ты встречался с Альбиной Эрман?

– Да. Весьма элегантная, претенциозная дама с нешуточными амбициями. И вот что она мне поведала! Родство с Ликой у Эрманов существует по материнской линии, – то есть мать Альбины приходится… или приходилась вроде бы двоюродной сестрой Екатерины Ермолаевой. Отношений они не поддерживали, потому что бабушка Лики, погибшая при пожаре в Благовещенске, была не родной, а сводной сестрой дедушки Альбины. Родство, как ты понимаешь, – седьмая вода на киселе. Дедушка умер, в семье Эрманов никто не вспоминал его сводную сестру и не говорил о ней. Только после звонка Лики, в результате долгих расспросов, Ядвига Эрман сообразила, какое отношение к ним имеет эта молодая женщина. Но Эрманы не отказались от «таежной родственницы», пригласили ее в гости и… передали на попечение дочери.

– Ядвига Эрман – мать Альбины? – уточнила Ева.

Сыщик кивнул.

– Предвидя твой следующий вопрос, спешу сообщить, что Эрманы понятия не имели, где и как жила их «эмигрантская» родня… да и не хотели знать. Во-первых, такое родство раньше представляло серьезную опасность, а во-вторых, сводные брат и сестра – все же неродные: разъехались, кто куда, и забыли друг о друге. Бывает, и более близкие родственники теряют всякую связь.

– Лика им рассказывала о судьбе матери, о смерти бабушки? – спросила Ева. – О Селезневе?

– В двух словах. О пожаре она может не знать, как и о многом другом, что касается ее семьи. Мадемуазель Ермолаева была скупа на откровения, а Эрманы – врачи, люди интеллигентные, – сами с вопросами не лезли. Посидели за столом, попили чай с тортом, побеседовали на посторонние темы, на том дело и закончилось. Ядвига попросила дочь взять над Ликой шефство – показать ей Москву, познакомить с кем-нибудь, в общем, оказывать покровительство. Та не отказалась. Только Лика, по ее словам, повела себя странно.