Принцесса и ее рыцарь - [48]

— Что за ерунда! — хмыкнула я. — Ты же не привязан ко мне, правда?! Конечно, иди куда и на сколько хочешь! У меня есть нирата и Шэр, в случае чего они сумеют меня защитить. Эло, ты куда-нибудь торопишься?

— Нет, — чуть удивленно отозвался эльф, явно не понимая, куда я клоню.

— Вот и отлично! Я тоже не особенно спешу на сражение с иллиатадом. Поэтому мы задержимся в этом Большом Привозе на все пять дней, пока семья Миларэлины пробудет в городе. Пускай Ариан вдоволь наговорится со своей невестой! — подытожила я, щурясь на начавшее посматривать вниз солнце.

— Но… — Ариан не нашел в себе сил возражать и только переводил абсолютно круглые глаза с меня на эльфа.

Нелюдь отреагировал более эмоционально:

— Терять целых пять дней?! И для чего?! Нет, глупости все это!

— Тебе что, жалко? Пусть бы уже наобщались в свое удовольствие. Кроме того… — Я решила принести свою гордость в жертву дружбе с рыцарем и его непорочной любви и, кривясь, призналась: — Я ужасно устала от двух дней скачки, и мне необходим отдых. Завтра я просто не смогу сесть в седло, у меня все мягкое место в синяках и ссадинах.

Эльф подозрительно сощурился на меня (я уж подумала, что он сейчас потребует снять штаны и предъявить гематомы) и явно все понял, но орать не стал, а со вздохом согласился:

— Ну раз ты так уж устала… Ладно, поищем гостиницу почище…

Ариан, поняв, что длительная остановка — дело решенное, просиял так откровенно, что я отвернулась, опасаясь лопнуть от зависти. Повезло же этой Миларэлине…

Эло

Большой Привоз встретил нас шумом, гамом и зловонием, свойственным человеческим поселениям. Перед городскими воротами пришлось отстоять огромную очередь, а потом заплатить немалые деньги за въезд в город. По улицам мы тоже поехали не без приключений — с превеликим трудом отбились от орды попрошаек, едва не разорвавшей нас на клочки, чуть не угодили в огромную канаву, невесть зачем красующуюся прямо посреди улицы, насилу разминулись с внезапно обрушившимся под копыта коней пропойцей и собрали огромный урожай восторженных женских взглядов (причем, похоже, мы с рыцарем им нравились сами по себе, а девчонка привлекала внимание дорогими шмотками, сшитыми лучшим портным). Я искоса поглядывал на Ксенон — мне была интересна реакция иномирянки, откровенно восхищавшейся Городом-под-Кленами, на все это безобразие. Но паче чаяния брезгливой гримасы на ее лице я не заметил — она крутилась в седле и оглядывалась с таким же любопытством, как во время прогулок по моему городу. Впрочем, судя по всему, се интересовало в нашем мире абсолютно все, начиная от иллиатада и заканчивая способом крепления деталей рамы кровати — один раз я вытянул ее за ноги из-под ее ложа в гостинице Города-под-Кленами — она лазила смотреть, что и как там соединено.

На смертельно уставшую и пострадавшую от седла сияющая от любопытства и оживленно болтающая Ксенон не была похожа совершенно, но я, поймав несколько ее взглядов, обращенных к Ариану, решил подыграть комедии и поизображать заботливого сопровождающего принцессы, искренне обеспокоенного состоянием ее… э-э-э… в общем, сбитых до синяков частей тела. Интересно, как она относится к своему рыцарю? Можно ли назвать ее взгляды и ухмылки ревнивыми? Или это просто гипертрофированная забота о ближнем своем? А может, у нее есть какие-то свои причины задержаться в Большом Привозе? Последнее соображение мне не понравилось больше всего. От такой неуравновешенной и взбалмошной девицы чего угодно можно ожидать, вплоть до побега и последующего разрушения всего города…

Гостиница называлась «Голубой сон». По мне, так нормальное название, но Ксенон вытаращилась на вывеску, а потом захихикала, старательно давя смех, так что я усомнился в пристойности этого наименования. Но девчонка вскоре прекратила свои хихоньки и совершенно спокойно спрыгнула с лошади, поэтому я решил не менять место дислокации — в конце концов, мало ли что ей в голову взбрело?!

Номера были вполне удобные, хотя я живал и в более комфортных условиях. Но Ксенон, которую мы с Арианом по обоюдному согласию отправили на поселение в самую дальнюю по коридору комнату, осталась, кажется, вполне довольной. Единственное, что было с возмущением и негодованием ею отмечено, — это общая для всех постояльцев ванная комната в конце коридора. А что делать?! Тут вам не дворец…

девчонка первая заняла ванную, предоставив нам с Арианом сомнительную честь расседлывать, чистить и кормить лошадей. Рыцарь весьма ловко и изящно слинял, сославшись на необходимость отыскать поместье своей невесты и оповестить ее о своем прибытии, так что возиться с ездовыми скотинами пришлось лично мне. Конюх в гостинице, конечно, был, но он столь крепко спал в обнимку с огромной полупустой бутылью мутного самогона, что даже крайние меры вроде громкой ругани и пинков по спине и под зад не произвели

должного впечатления и не заставили его хотя бы почесаться. Поняв всю тщетность своих притязаний, я со вздохом вооружился скребницей и подступил к своему жеребцу. Тот был не в настроении и тут же принялся демонстрировать характер, пританцовывая на месте и не давая приблизиться. Я в сердцах прикрикнул на него, но добился прямо противоположного эффекта — мой Угорь весьма недвусмысленно фыркнул и оскалил желтоватые зубы, нервно прядая ушами. Зная, что он и тяпнуть при особом желании может, я на время оставил его в покое и приблизился к кобылке Ариана. Та повела себя вполне мирно, своим примером вдохновив на послушание и Угря. Вот с мерином Ксенон пришлось повозиться — от своей всадницы он заразился дурным характером и теперь старательно его демонстрировал, не преминув куснуть меня за плечо.