Принцесса гарема - [86]

Валдис улыбнулась, как будто статус любимицы гарема был ее единственной целью в жизни. Агриппина добавила в сок щепотку молотой гвоздики и чуточку мускатного ореха. Затем повариха сунула палец в жидкость и облизнула его, чтобы оценить свое творение.

– Нужен мед, – Агриппина взяла горшок с медом с верхней полки и положила щедрую порцию в напиток.

Валдис продолжала мешать, думая о том, как бы ей добавить важный ингредиент, который она принесла в пузырьке в складках своей паллы. Нельзя было допустить, чтобы Агриппина что-то заподозрила. Хуже того, она могла снова попробовать напиток.

Агриппина налила чуть-чуть сока в маленькую чашу.

– Нектар, – наконец объявила она.

– Может, добавить лед? – спросила Валдис, надеясь отвлечь повариху.

Агриппина поджала губы. Очевидно, она не привыкла, чтобы ей давали советы на собственной кухне. Она покачала головой.

– Нет, ему не нравятся осколки льда в напитках. Но сок должен быть холодным. Сможешь перелить его в эту амфору, не пролив? Я наколю льда и положу его вокруг амфоры, тогда сок будет холодным к началу гонок.

Валдис едва могла поверить в собственную удачу, когда Агриппина вразвалку пошла в холодную комнату. Рука Валдис дрожала, пока она высыпала порошок из пузырька в амфору. Потом, пытаясь держать сосуд в устойчивом положении, она потихоньку начала выливать туда сок. При каждом всплеске она бросала испуганный взгляд в сторону двери и трясла амфору, чтобы яд распределился равномерно. Когда вернулась Агриппина с маленьким ящиком, наполненным льдом, Валдис уже вставляла в амфору пробку.

Агриппина одобрительно кивнула Валдис.

– Если ты будешь так же хорошо служить хозяину в опочивальне и родишь ему сына, то я не удивлюсь, если тебя поднимут до ранга жены.

Валдис съежилась от страха при этой мысли. Поднимаясь по лестнице обратно в свои комнаты, Валдис задумалась о том, что станет с поварихой, Публиусом и всеми женщинами гарема, когда Хабиб ибн Мохаммед исчезнет. Оказалось, нелегко решиться на убийство. Она никогда не думала, что ей когда-то придется сделать это. Теперь же поняла, что ее поступок повлияет на жизнь многих других, а не только ее жертвы. Сделал ли что-либо Мохаммед, чтобы о его слугах и женщинах позаботились после его смерти?

Валдис сомневалась в этом.

И все же даже если бы она пошла на попятный, то Эрик завершил бы начатое. Когда он придет за ней на ипподром, то не сможет оставить Мохаммеда в живых из чувства долга, иначе тот опять попытается помочь Лео Порфирогенито сбросить императора с трона.

Мохаммед очень хорошо владел своей турецкой саблей. Он с легкостью отрубил головы бедным Ландине и Бернарду. Валдис говорила себе, что мстит за смерть своей убитой подруги, но это было правдой только отчасти.

Она боялась. Эрик был хорошим воином, но пережитый им шок мог повлиять на его силу. В любом случае борьба в ложе привлечет внимание, и Валдис не сможет убежать. Она не хотела рисковать.

Если ей повезет, когда Эрик придет за ней в частную ложу Мохаммеда, тело ее хозяина уже будет остывать.

Эрик выглянул из-за угла в коридор. У входа в конюшню стоял только один охранник. Эрик повернулся к своему другу Хауку.

– Ты готов?

– Разве я посмею не подчиниться восставшему из самого Хеля? – Хаук открыл бурдюк с вином из финиковой пальмы и вылил на себя половину содержимого. Затем сделал большой глоток из горлышка. – Ну я пошел, а то меня может стошнить от этой гадости.

Эрик наблюдал, как Хаук пошел по направлению к тагмате, шатаясь и распевая песни во весь голос.

Воин смотрел на якобы пьяного варяга с ухмылкой на лице.

– Послушай, друг, – сказал тагмата. – Тебе нельзя здесь находиться.

– Где уборная? – икая, произнес Хаук. – Не говори, что у вас ее нет здесь.

Пока охранник объяснял Хауку, как пройти в ближайшую уборную, Эрик незаметно проскользнул в конюшню.

– Ты уж точно говори, – услышал Эрик возмущенный голос Хаука. – Скажи еще раз, и помедленнее.

«Молодец, надеюсь, он не перестарается», – подумал Эрик. Этот план требовал особой деликатности. Если бы Эрика поймали с поличным, то его бы четвертовали и скормили большим кошкам, которые находились тут же, под ипподромом, в императорском зверинце.

Чтобы план Эрика осуществился, поражение синих должно было выглядеть как неудачное стечение обстоятельств.

При его приближении лошади тихо заржали. Эрик засунул руку в мешочек у пояса и вытащил горсть овса, перемешанную с сонной травкой. Когда Эрик рассказал Хауку о своем плане, его друг посоветовал перерезать лошадям сухожилия, чтобы обеспечить проигрыш на гонках. Однако теперь, увидев этих прекрасных созданий, Эрик был рад, что выбрал другой путь.

Когда Эрик вышел из темных конюшен, Хаук сумел увести охранника от входа на добрых десять шагов. Он все еще пытался понять, как найти уборную. Перестав маскироваться, Эрик решительно направился к ним.

– Вот и ты, братец, – сказал он так громко, что в загонах зашевелились и засопели лошади. – Я думал, куда это ты пропал, – он повернулся к охраннику и понизил голос. – Он тебе тут не надоел? На прошлой неделе его лошадь ударила копытом. С той поры он сам не свой, – Эрик понюхал воздух и презрительно скривил губы. – И не трезвеет.