Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - [22]
– Да, ваше высочество, – пробормотала я и стремглав выскочила за дверь.
Судя по всему, принцессе не терпелось от меня избавиться.
На дрожащих ногах я спустилась по лестнице, не в силах поверить в то, что произошло. Конечно, я не предполагала, что Екатерина вспомнит меня после столь долгой разлуки – ведь она была совсем крошкой, когда нас разлучили. Однако я не ожидала столь резкого изменения ее характера. Мое сердце сжалось, будто стиснутое гигантской рукой.
Передняя, где мне было приказано ждать, находилась на первом этаже, рядом с главным входом. Здесь, в некогда холодной и голой комнате, в прошлом проходили уроки Луи и Жана. Сейчас сюда принесли жаровню, расставили скамьи, а на дальней стене повесили шпалеру с лесным пейзажем. В узкие окна проникали пыльные сумеречные лучи, рассеивая мглу.
Мрачная обстановка полностью отражала мое настроение. Сердито утирая слезы, я ругала себя за глупость. Мне не следовало рассчитывать на теплую и радостную встречу с августейшей воспитанницей. В Пуасси Екатерину воспитали как настоящую принцессу. В услужение к особам королевской крови поступали знатные, родовитые дворяне, которые считали за честь натянуть чулки своему суверену или хранить ключи от его сундуков. Мне, дочери простого пекаря, следовало оставаться невидимой, исполнять грязные работы только в отсутствие госпожи, а если меня за этим застанут, отвернуться лицом к стене и незаметно удалиться. С моей стороны было невероятной дерзостью ожидать, что принцесса вспомнит свою детскую привязанность, ведь даже взгляд на августейшую особу являлся грубым нарушением заведенного порядка. Да, я лелеяла в душе воспоминания о своей любви к малышке, которую кормила грудью, но Екатерину ничто не обязывало отвечать мне взаимностью. Юная принцесса наверняка желала позабыть о несчастном детстве и с радостью отдаться сверкающему настоящему. Удрученная, я успокоила свои смятенные чувства и предалась созерцанию безрадостного и блеклого будущего.
7
– Метта? Ты ведь Метта, верно?
Я сгорбилась на скамье в дальнем углу передней, настолько погруженная в отчаяние, что даже не подняла голову, когда заскрипела дверь. При звуке нежного голоса я, пораженная до глубины души, вскочила и задрожала всем телом. На пороге застыла фигура, закутанная в плащ с капюшоном, скрывающим лицо.
– Да, ваше высочество, я Метта, – прошептала я, прижав руки к груди. Сердце затрепыхалось, точно зяблик в клетке.
– Ты что, не узнаешь меня, Метта? – с упреком спросила девушка, откидывая капюшон.
– О Господи Всемогущий! Екатерина! – Слезы хлынули из глаз, колени подогнулись.
Она бросилась ко мне, подхватила, и мы вместе упали на скамью.
Мягкий, теплый, едва слышный розовый аромат девичьей кожи, такой родной и знакомый, был для меня ладаном. Как я могла принять за нее другую? Я узнала ее на ощупь, не глядя, – так овца узнает своего ягненка на пастбище или курица – цыплят в курятнике.
– Ты здесь! – певуче проговорила она. – Я знала, знала, что ты будешь здесь! Ах, Метта, я так ждала этого дня!
Мы разомкнули объятия, чтобы как следует рассмотреть друг друга. Изгибы ее губ и бровей были те же, что я видела в своих снах, и даже полумрак комнаты не мог притушить сияния ее голубых глаз. Всматриваясь в их сапфировые глубины, я почувствовала, как меня затопляет любовь.
– Я молилась святому апостолу Иуде, – всхлипывала я, – просила о нашей встрече, но не верила, что это случится.
– Святой Иуда Фаддей, покровитель отчаявшихся, – улыбнулась Екатерина. – Что ж, разумно. Как видишь, сработало. – Она с удивлением покачала головой, пристально вглядываясь в мои черты. – Ты мне тысячу раз снилась, Метта. Другие девочки скучали по матерям, а я скучала по своей Метте. А теперь ты со мной. – Ее руки обвились вокруг моей шеи, мягкие губы коснулись щеки. – Мы не должны больше расставаться!
Ее слова бальзамом пролились на мою душу. В течение долгих лет я тайно хранила в сердце ее образ, а она так же лелеяла мой. Я ее выкормила, мы с ней сроднились, и я ей стала матерью, о которой она мечтала. Я могла бы вечно сидеть в этом темном углу, ощущая ее дыхание на своей щеке, слушая биение наших сердец.
– Ах, вы здесь, принцесса! Нам сказали, что вы прибыли.
В дверном проеме возникли два силуэта. Нашу недолгую идиллию разрушила та, которую я ошибочно приняла за Екатерину. Незнакомка вышла вперед, ужасаясь тому, что принцесса обнимается с прислугой.
– Ваше высочество, простите, что эта дерзкая служанка пристала к вам! Позвольте мне ее прогнать. Она не понимает своего места.
Екатерина, не поворачиваясь к двери, насмешливо округлила глаза, сжала мне руку и подавила смешок – благословенный смешок, эхо которого звучало в моих ушах все эти годы. Затем она встала и повернулась лицом к разгневанной даме. Наряд принцессы отличался суровой простотой: шерстяной капюшон и дорожная накидка скрывали простое темное платье. И все же в ее облике сквозило нечто, заставившее надменную особу в роскошном облачении испуганно отступить.
– Что вы, она прекрасно понимает, где ее место. Ее место рядом со мной, – заявила моя воспитанница. – Ее зовут Гильометта. А вы кто?
Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.
Эпохе испанского правления в Калифорнии приходит конец — американцы вытесняют гордых идальго с их законных территорий. Испанцы отвечают завоевателям дерзкими налетами и головокружительными вылазками… Жизнь благородного разбойника Рамона де ла Герра наполнена опасными приключениями, лихими погонями, отчаянными грабежами. Казалось бы, в ней нет места для любви и нежности. Но однажды Рамон встречает гордую юную Кэрли Мак-Коннелл — и его ожесточившееся сердце словно обжигает пламя…
Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…
Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.
Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.
Лукреция Борджиа наделена умом и красотой, и она ничуть не уступает своим братьям, даже властному Чезаре, в искусстве манипулировать людьми. Однако она еще очень молода, и все, о чем может мечтать, – это быть любимой и заслужить одобрение семьи. Но для этого ей придется сыграть важную роль в судьбе Италии, трижды побывать замужем и стать яблоком раздора между главными мужчинами своей жизни.
Юная Ева Гуэль устраивается швеей в «Мулен Руж», чтобы вырваться из бедности и начать новую жизнь. Втайне она мечтает выступать на сцене и даже берет для этого яркий псевдоним – Марсель Умбер. Но судьба готовит ей сюрприз. Ева знакомится с Пабло Пикассо, который завоевывает ее в первый же вечер. Девушка надеется стать постоянной спутницей Пикассо, но, говорят, у него уже есть любовница и на ее пути лучше не стоять.