– Это напоминает какой-то языческий обряд, Сир.
– Пусть напоминает, мне всё равно. Язычники разбирались в войне ничуть не хуже нас, а Удача пришла в этот мир намного раньше Христа. В любом случае, мы на войне, а на войне приказы не обсуждаются, Луи. Если вы, конечно, командуете армией, а не бандой. Я оставляю вас здесь, даже на носилках, лекари вас пока переносить категорически не рекомендуют. Этот оазис передан мной во владение рыцарям Ордена Святого престола, они оставят здесь достаточную охрану и начнут проектировать замок. Отряд племени Мазига Теззита будет пока контролировать окрестности, а когда вы поправитесь, с ними меня и догоните. Приказ понятен, баннерет?
– Так точно, Сир!
Весть о ранении Людовика Капетинга-Плантагенета догнала Ричарда уже в Риме, уже после того, как пришло пространное письмо от графа Лестера, в котором тот сообщал подробности и между строк намекал, что думает об умственных способностях тех, кто отправляет детей на войну командовать отрядами. Скрытые упрёки графа были справедливы, к тому-же поданы так безупречно тактично, что Ричарду стало по-настоящему стыдно. Сам доверил Роберту воспитание Людовика, и тут-же сам в него вмешался. Пора наконец остановиться, одуматься и перестать быть затычкой в каждой бочке. Так в ответном письме он и ответил – «Извините, Сир. Хотел как лучше, а получилось, как всегда. Все ваши решения одобряю, полномочия[99], полученные вами в августе 1192 года полностью подтверждаю и обещаю больше не вмешиваться.»
В начале сентября, в Риме, по-прежнему не имеющий собственного палаццо, а потому квартирующий в имении Диктатора Рима, Ричард наконец задумался о целях восстанавливаемого им Принципата. Ведь первое заседание сената намечено на двадцать шестое декабря, то есть меньше, чем через четыре месяца, и тот-же Гийом де Баскервиль наверняка уже находится в пути. Ему ведь нужно не просто успеть добраться из Южной Африки, но и посетить Багдад, чтобы собрать достойную сенатора свиту, переодеться по моде, да и просто войти в курс дел, чтобы не выглядеть дикарём на фоне остальных. Словом, времени осталось совсем немного и пора было привести свои мысли в порядок.
За пять лет, прошедшие после того странного события, когда душа, находящегося в коме после битвы при Яффе Ричарда, каким-то чудесным образом перенеслась в тело студента из двадцать первого века, историю он уже изменил до неузнаваемости. Экспансия мусульман остановлена, а все их владения в Европе, Африке и Азии, западнее Тигра, завоёваны христианами. Византийская империя упразднена, но не так, как в той истории, когда взятие Константинополя крестоносцами Четвёртого крестового похода привело к расколу христианства на ортодоксов[100] и католиков. На этот раз, упразднение Восточной Римской империи, наоборот, христианство сплотило, удалось восстановить Пентархию, которая снова задумалась о высших целях учения Христа, а не о том, как урвать у коллег часть паствы, а с ними и доходов. Упразднена и Венецианская республика, на деньги которой и осуществлялся тот самый злосчастный Четвёртый крестовый поход. Почти упразднена Священная Римская империя, германскую часть которой уже разделили на три королевства братья Вельфы, а итальянскую Святой престол, Гуго де Лузиньян и Ицхак Левит. Бургундское графство воссоединилось с Бургундским же герцогством, а Богемия и Моравия, под властью Принца-Бастарда, завоевавшего ещё и Польшу, были больше ориентированы на восток, где проживали родственные славянам (по крайней мере по языку) русы. Впрочем, какой уже теперь это восток, если Спящий Леопард основал город в устье Одера… Словом, де-факто Священная Римская империю распалась, осталось только объявить об этом и оформить этот факт юридически.
Политическая география Европы уже не имела ничего общего с той историей, сменились и главные действующие лица. Впрочем, не только главные. В результате пяти лет войны и мятежей, две трети сеньорий остались без владетелей, их сейчас заменяли рыцари Ордена Героев, всем обязанные Ричарду и преданные ему всей душой. Такой полнотой власти в той истории не обладал ни один человек. Даже короли (и королевы) Англии, правившие империей, над которой никогда не заходило солнце, были ограничены в принятии решений законами, палатами Лордов и Общин, а Ричарда пока не ограничивал никто, кроме него самого. Кроме собственного здравого смысла, а это очень большая ответственность, которая ощутимо давила. После всего случившегося, он уже не мог жить по принципу «После меня хоть потоп», с него обязательно спросится. Кем? Тем, кто всё это создал – пространство, материю, время и жизнь, тем, кто дал ему возможность заглянуть в будущее.
Точно таким же новое будущее уже, несомненно, не будет, но будет ли оно лучше? Хороший вопрос. Знать бы ещё, что для Создателя лучше. Впрочем, раз Он выбрал именно Ричарда, значит рассчитывает именно на его здравый смысл. Итак, что мы имеем?
Первое: общество обязательно будет эволюционировать и предотвратить этот процесс невозможно, как и технический процесс, а то, что невозможно предотвратить, следует возглавить и направить по правильному пути. Второе: люди не равны от рождения. Всегда будут рождаться, созидатели и паразиты, герои и трусы, умные и глупые, причём от социального статуса это не зависит. Воспитанием это можно исправить лишь частично, а значит нельзя ни в коем случае консервировать элиту. Консервировать нельзя, но нельзя и допустить того, чтобы элитой стали ростовщики-Шейлоки
