Принцепс - [62]

– В этом не сомневайтесь. Заплатит казна, а потом Ицхак проведёт взаиморасчёты. Кстати, Филипп, раз уж мы теперь короли-соседи, прошу вас называть меня Кеннетом.

– Для меня это большая честь, Сир Кеннет….

– Для меня тоже, Сир Филипп. Я второй сын мелкого шотландского барона, мой старший брат погиб в междоусобице, поймав стрелу в правый глаз. Я продал своё баронство королю Шотландии, чтобы получить возможность снарядить достойный отряд для Крестового похода. Нас было тридцать шесть, а выжили только двое. Вернее, трое, если считать вас. Вашу судьбу я знаю. Но теперь мы оба короли, и всё осталось в прошлом. Вам пришло время жениться, Филипп.

– А вам, Кеннет?

– Мне тоже, но невесту вы мне пока не подобрали, не так-ли? А я вам подобрал. Отличная невеста, бесприданница и сирота, но она признана дочерью целого города, первой столицы Руси – Великого Новгорода. Приданное за неё дам я. Ицхак пообещал мне немало серебра за сеньорию Сидон. Перед свадьбой я её удочерю. Хотите глянуть парсуну[77]?

– Достаточно вашего слова, Кеннет. В девках вы уж точно разбираетесь не хуже меня. Приданного я не приму, но буду настаивать, чтобы вы выбрали себе невесту среди моих подданных.

– Именно таково моё желание, Филипп. Найдите мне пригожую сироту, пусть она будет дочерью Кракова, или Бреслау. А после поженим наших наследников. Нам с вами сильно повезло, что мы не являемся кровными родственниками, а только братьями по оружию.

– Для меня тоже, Сир Кеннет. Я всегда буду помнить, кто сделал меня рыцарем и настоящим воином. Я женюсь, даже не глядя на парсуну, а сам немедленно начну искать невесту вам. Сирота, значит… А ведь это лучшее, что могло быть. Вы даже мудрее моего отца.

– Прикусите свой слишком шустрый язык, Филипп. Мы с вами, два короля, разговариваем здесь и сейчас только благодаря его мудрости. Ему не хватает времени, чтобы заниматься ещё и нашими женитьбами, но хоть такую-то мелочь мы и сами организовать в состоянии. Не так-ли, Сир?

– Именно так, Сир! Прошу простить моё деревенское воспитание и дикий нрав.

Глава 23

Девятнадцатого мая 1196 года, в компании Ричарда Львиное Сердце, в Рим вернулся Папа Целестин III. Латтеранский дворец больше не являлся Папской резиденцией, местоблюститель Святого престола, кардинал Робер де Сабле обнёс стеной Ватиканский холм, где некогда стоял цирк Нерона и уже успел построить небольшой, но очень уютный палаццо. Вообще то стройка, можно считать, только началась, в Ватикане был запланирован архитектурный ансамбль, и новая Папская резиденция была его незначительной частью, но жить в ней уже было можно, а к окружающему строительству Папа-археолог отнёсся не только с пониманием, но и большим интересом.

Полностью Ватиканский холм планировалось застроить в течении двадцати лет, благо строительного материала в Риме хватало от развалин ещё античных времён, а работники, бежавшие от разгорающейся в Европе большой войны, прибывали в Рим постоянно, в гораздо большем количестве, чем было для них работы. Из них выбирали лучших мастеров, а остальных отправляли в Святую землю. И Папа, и кардинал де Сабле с должным пониманием отнеслись к словам Ричарда: «Не там наша земля, где стоят воинские гарнизоны, а там, где пашут наши сервы». Нашими, в применении к Святой земле, были все христиане, поэтому миграцию церковь поддерживала не только морально, но и материально. Ресурсов у неё теперь хватало. Рыцарские ордена Тамплиеров и Госпитальеров не платили налогов светским владыкам, но на выплату пятой части своих доходов матери-церкви согласились. Может и без особой радости, но и без роптания. А доходы у них были… куда там некоторым королям. Церковь теперь имела собственный флот, базирующийся в Неаполе, Ливорно и Остии, в основном каракки первого проекта, на которых адмирал-фараон отправился открывать Лузиньянию, но и они по нынешним временам были на вершине технического прогресса, обогнав своё время почти на три сотни лет. Такого не было даже у венецианцев, а про пиратов и говорить не стоило.

Ватиканский холм расположился на северо-западе Рима, на правом берегу Тибра и имел собственный причал. Конечно, на чисто парусной каракке, к тому-же имеющей большую осадку, до него было не добраться, но между Остией и Ватиканом гребные суда курсировали как трамваи.

О планах Папы Ричард был информирован. Целестин III намеревался добровольно сложить свои полномочия по причине преклонного возраста и невозможности в должной мере справлять свои обязанности. Если не считать уже окутанных завесой времени случаев, происходивших на заре становления христианства в Риме, это будет первый прецендент. Пап свергали, было дело, убивали, и такое бывало, но добровольно пока никто не уходил. Как говорили в двадцать первом веке – плюс сто к равноапостольности и святости.

Разумеется, отречение должно было произойти после завершения неотложных дел. Во-первых, пополнения конклава новыми кардиналами, а то их осталось неприлично мало для такой серьёзной организации, всего восемнадцать. Кандидатуры должен был представить кардинал де Сабле, но и Ричард похлопотал за своих старых соратников – архиепископа Кентерберийского Хьюберта Уолтера и архиепископа Солсбери Губерта Готье. Во-вторых, следовало предложить Пентархии основать новую Патриархию на востоке, у русов, в Великом Новгороде. В-третьих, благословить создание Принципата и не допустить в него паршивых овец (или, если угодно, бешеных псов). В-четвёртых, добиться избрания Папой кардинала де Сабле. И, наконец, в-пятых, явить миру модель Вселенной, где наша земля круглая и вращается вокруг солнца, а таких солнц и земель во Вселенной больше, чем песчинок во всех вместе взятых пустынях и на морских пляжах.