Принц Шеннийский - [11]

Здоровяк сцепил ее намертво. Белые ноги, согнутые в коленях, отчаянно пытались выпрямиться. Но накаченные руки Гарика были потолще ее ног и явно сильнее. Она потрепыхалась, раскинув ручки, как безвольные веточки, единственное, что она могла сделать, это помотать своей выпяченной задницей. Но стоило ей только разойтись в своем сопротивлении, как здоровяк надавил ей на шею, предупреждая, чтобы прекратила вырываться. Николь пискнула и утихомирилась. Она поняла, что стала абсолютно беспомощна и доступна.

– Ой, шея! Шее больно! Она сейчас сломается! Отпусти! Что вы со мной делаете?! – мямлила она, говорить в такой позе было не очень удобно. – Остановитесь! Не смотрите на меня! Уроды! Твари! Я этого вам не прощу! Меня еще так никто не унижал! Ненавижу! Уроды!.. Не смотрите, пожалуйста, прошу. Отпустите, я не могу дышать, мое бедро горит, очень больно, мне нужен лекарь. Сжальтесь хозяин... Хозяин!!

Рабыни рассмеялись. Глория закрыла рукой лицо. Бруно поднял руку, все заткнулись и посмотрели на него с какой–то мольбой.

– Сара, Лилит, – гаркнул Бруно. – Хорошо.

Скромненькая, что играла на дудочке и кудрявая брюнетка подбежали к распахнутой Николь, скинули свои туники и присели на корточки. Мне показалось, или остальные рабыни посмотрели на этих двоих с завистью?

– Эта поза называется «позой девственницы», – ласково произнесла кудрявая Лилит. Это прозвучало цинично. Она слегка похлопала Николь по натянутой заднице. В ответ раздался недовольный возглас.

– В таком положении хозяин может лицезреть все твои прелести, твой взгляд, твою грудь, твои дырки, – продолжила Лилит, поглаживая коленки девушки. – Если бы ты была гибкой, то легко высвободилась из нее, разогнув колени. Но твои тугие связки не позволяют этого. Над этим еще поработают, можешь не беспокоиться, рабыня. А пока наслаждайся силой раба Гарика.

– Что... что ты собираешься делать?! – прошипела Николь.

Вместо ответа рабыня опустила ладонь к нежной белой коже Николь и стала гладить заднюю сторону бедра. Ее рука постепенно опускалась ниже к растянутой ягодице. Герцогиня отчаянно мотнулась, через мгновение раздался звучный шлепок, сопровождаемый визгом. Рабыни разразились хохотом.

– Не дергайся, а то возьму плеть! – предостерегла Лилит, замахиваясь еще раз. Тем временем музыкантша Сара обошла здоровяка со стороны головы и присев на корточки, потянулась руками к аппетитной груди Николь.

– Убери свои мерзкие пакши, – отчаянно прошипела Николь, когда Лилит повела пальцем около самой киски, и тут же взвыла, потому что вторая рабыня бесцеремонно ухватила ее за соски. Я тут же разочаровался в музыкантше, она казалась мне скромной и самой застенчивой среди всех. Но теперь я вижу, как горят ее глаза.

Лилит продолжила гладить Николь, постепенно приближаясь к заветным горячим местам девушки. Вскоре она подобралась к киске и нагло (а главное неожиданно для самой Николь) раздвинула плотно сомкнутые половые губы, демонстрируя нам нежную красно–розовую плоть.

– О! – одобрительно произнесла кудрявая. – Какой прелестный цветок.

– О Великие! Что ты делаешь? Не смотрите, не надо, прошу, – отчаянно заскулила герцогиня, закрывая глаза и демонстрируя мокрую россыпь ресниц.

– Стыдливая маленькая сучка, – проронила одна из рабынь–зрительниц. Раздались игривые хихиканья.

– Грязная сука, – отчаянно проблеяла Николь, когда рабыня опустилась языком к киске. Лилит приподнялась.

– Это я–то грязная? – усмехнулась она. – Мы рабыни для утех, мы готовы к любым неожиданностям. А ты? – С этими словами она опустила ладонь к анусу и демонстративно постучала по нему указательным пальчиком. Брови Николь взвинтились ко лбу. – Может, проверим, кто из нас грязнее?!

– Нет! Стой! – взвизгнула оживленно герцогиня. Ее синие глаза вытаращились и стали просто огромны. – Я грязнее, я! Не надо, пожалуйста!

– Только из женской солидарности, – усмехнулась Лилит, уводя от ануса палец, чуть надавив. Тем временем Сара уже вовсю разминает грудь бедняге. Поставила ее соски, теперь треплет их своими пальчиками. Герцогиня приоткрыла рот и беспомощно хнычет.

– Не надо, прошу, прекратите, – бубнит она сквозь слезы и сопли.

– Если ты не расслабишься, будет больнее, – участливо говорит Лилит и двумя быстрыми движениями разматывает тряпку, что служила трусами у здоровяка. Из–под нее вываливается вялая «сосиска», огромная такая. Теперь я закрываю руками лицо. А Глория впивается в действо. Сквозь пальцы я вижу, как Лилит на четвереньках, выпятив задницу, старательно насасывает член, что с огромной скоростью увеличивается до невероятных размеров.

Вскоре Николь впадает в очередной стресс, завидев, как перед ее попой вырастает здоровый член, будто скала. Он уже не помещается в рот Лилит, поэтому та просто его облизывает, треплет языком уздечку, изредка надрачивая член и массируя яйца. Кудрявая делает это ловко и изящно, выгибаясь как кошка. При этом она старается не закрывать нам зрелище, постоянно перемещается, демонстрируя сексуальный контакт во всей красе.

– Как видишь, – говорит Лилит, переходя к ласкам на киску. – У Гарика огромный фаллос. И он все равно войдет в тебя, как бы ты не хныкала и не умоляла... смирись. Но у нас есть возможность немного помочь тебе. Чтобы не было так больно, нужно расслабиться. Ты поняла, рабыня?