Принц - [14]

Полторы тысячи вперед, за то что Заран просто примет участие, и полторы потом — после победы. Амаст счел это справедливыми, выгодными условиями, тем более что они были зафиксированы у стряпчего.

Кто конкретно его нанял — Заран не знал. Нанимал стряпчий, и он же потребовал, чтобы мастер после того, как получит аванс, в срочном порядке отправлялся к месту поединка. А еще добавил, что если Заран все-таки убьет своего противника — получит десять тысяч золотых, а не полторы.

Огромная сумма. И три тысячи — это просто невероятные деньги, деньги, которые многие из простых людей не заработают и за несколько своих жизней. А тут — всего за один поединок. Как так?

Что-то тут был нечисто. Что именно — Заран не мог понять. Неужели же дух соревнования упал до такой степени? Неужели Академии так важно убить этого парня? Да, на дуэлях бывает все. Смерть на дуэли — совсем не редкое явление. Но чтобы вот так, чужими руками?!

Он собрался мгновенно, сел на коня и поехал, прибыв на место всего за сутки с небольшим. Пришлось один раз переночевать в лесу, но ничего страшного, за свою жизнь Амаст видал всякое и привык терпеть лишения. У него даже осталось время, чтобы отдохнуть и прийти в форму после путешествия. Он походил по городу, послушал разговоры на рынке, в трактире — забрел в портовый трактир «Якорь», где выпил легкого вина, поел, и поговорил с подавальщицей. Оказывается — она отлично знала парня, с которым будет драться Заран. Этот ворк отметился и тут — он был постоянным посетителем трактира, а кроме того, играл тут на лютне. И то, что рассказала подавальщица — привело Зарана не то что в замешательство…он не мог поверить своим ушам. Оказывается, его противником будет самый настоящий воркский принц, который убежал из дома в поисках лучшей жизни. И что это красавец, каких мало, что его обожают женщины — каждая из них готова не то что запрыгнуть с ним вместе в постель — убить ради него! И что он лютнист лучше всех на свете, а дерется — лучше профессиональных бойцов.

Чушь, конечно же. Лютнист-боец! Кому рассказать — со смеху помрут! Лютнисты так берегут свои руки, что этими самыми руками лишний раз стул-то передвинуть бояться, чтобы не повредить, не растянуть связки. А тут — боец!

Это был последний вечер перед дуэлью, и Амаст уже собирался уходить — он сидел уже несколько часов, пора бы и отдохнуть — но…в дверь трактира вошел человек, встречи с которым Заран точно не ожидал. Во-первых, ведь завтра дуэль! Да не одна! Как можно перед этим таскаться по трактирам?!

Во-вторых, так ведь не бывает! Ты сидишь, шпионишь, расспрашиваешь, по крохам выясняя сведения о противнике, и вдруг…вот он! Собственной персоной!

Амаст заметил, что люди в трактире зашумели, завопили, когда ворк переступил порог заведения. Парня здесь точно знали, и точно любили. Или по крайней мере уважали. Навстречу гостю бросился лютнист — здоровенный парень с грубоватым лицом, сохранившим следы беспорядочной и бурной жизни, и начал о чем-то говорить с этим самым ворком. А мастер внимательно рассматривал будущего противника, стараясь понять — что же тот из себя представляет.

Ну что сказать…внешностью этот ворк Зарана не удивил. Ворк, как ворк — он видел достаточное количество людей этой расы, чтобы сложить о них какое-то представление. Все они, как один — худые, гибкие, высокие. У всех — серебристые, почти белые волосы и голубые глаза. Кстати, да — ни одного толстого ворка Амаст ни разу не видел. Слышал, что это их такая особенность — не толстеть, сколько бы они ни ели. Обмен веществ у них другой, не такой, чем у обычных людей. Все ворки довольно-таки симпатичны, если не сказать — красивы. Все ворки неплохо поют и играют на лютне и других музыкальных инструментах. У них считается, что если человек не умеет музицировать — он не вполне нормален. Что еще…отличные бойцы. И в единоборствах, и в стрельбе из лука — они первые. Удивительно, что имперцы смогли ихь завоевать.

Впрочем — как говорил Наставник, ничего удивительного в этом нет. Имперцы размножаются как крысы, а у воркских женщин хорошо если один ребенок за всю ее долгую жизнь. Массой задавили, и то не до конца — Непримиримые до сих пор вырезают поселения крестьян, обосновавшихся на воркской земле, освобожденной от ворков за время войн. И никто с ворками ничего не может поделать — уходят в лес и растворяются, как дым в ясном небе.

Этот ворк был высок даже для ворка, и гораздо выше большинства имперцев. Широкоплечий, он двигался с ленивой грацией дикого кота, и так же как тот всегда был готов к атаке, или к нападению. Это чувствовалось в каждом его движении, мастер видел. Волосы собраны в воинский хвост, безвозрастное гладкое и чистое лицо надменно, пухлые губы искривлены в гримасе презрения. Но похоже что это лишь маска, годная для того, чтобы защитить парня от взглядов недоброжелателей. Когда ворк улыбнулся своему собеседнику, его лицо сделалось добрым и даже…ласковым, особенно, когда ворк смотрел на своих спутниц.

Да, с ним были три девушки — молоденькие, в высшей степени милые, и это при абсолютной, чеканной красоте. Амаст прекрасно знал, что в Империи нет некрасивых женщин из богатых семей. Любая женщина, у которой есть деньги, может сделать себя невероятной красоткой, от которой взгляд отвести невозможно. Но было и одно «но» — женишься на такой, а ребенок родится не от этой красотки, а от той уродины, какой она была до переделки ее тела.