Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами - [9]

«Овидий в Скифии, в изгнанье, — он сказал, —

Отцом стал отпрыска, что род продолжил славный.

Я знаю: вы — его наследник полноправный.

В объятьях северных вас праотец зачал».

Я б рассказал о вас намного лучше, право…[56]

Для С. С. Уварова Линь переиначивает поэму Вольтера «Россиянин в Париже» и пишет «Россиянина в Вене». Однако для него еще более важна другая роль Вольтера — певца императрицы и победоносных русских воинов, несущих на Восток свет Просвещения. Екатерина IІ приглашает принца поехать в 1787 г. в Крым вместе с ее двором, иностранными дипломатами и венценосцами (польский король и австрийский император участвовали в поездке инкогнито). Цель путешествия — утвердить перед лицом Европы присоединение новых земель, показать их процветание в составе России и упрочить союз с Австрией накануне войны с Турцией (1787–1791)[57]. Принц де Линь рассылает повсюду свое письмо из Москвы от 3 июля 1787 г., в котором рассказывает о поездке и опровергает наветы европейских газетчиков. Ф. М. Гримм переслал копии двух писем Линя (датированных одним и тем же числом) Фердинандо Гальяни, графу Н. П. Румянцеву и барону Карлу фон Дальбергу, поместил их в «Литературную корреспонденцию» (август 1787). Однако заодно он отправил Екатерине IІ свой полемический ответ на них, но государыня велела ему не склочничать понапрасну[58]. В 1801 г., через пять лет после кончины императрицы, принц де Линь сочинит и напечатает «Письма маркизе де Куаньи» о поездке в Крым, используя письмо, разосланное в 1787‐м[59].

Екатерина IІ заранее оплатила услуги верного рыцаря, защищавшего ее репутацию. Еще в сентябре 1785 г. она пожаловала Линю земли в Крыму, выбрав символическое место: селения Партенит и Никита у подошвы горы Аю-Даг, где в античные времена стоял храм Дианы. Там происходили события трагедий «Ифигения в Тавриде» Еврипида, Расина, Гёте (1779–1781, 1786), одноименных опер Глюка (1779) и Н. Пиччинни (1781). О Тавриде Вольтер и Екатерина IІ вспоминали в своей переписке, мечтая о возрождении античной Греции. Поместье принца де Линя вписывается в «греческий проект», предусматривающий сокрушение Османской империи силами России и Австрии и создание православной державы со столицей в Константинополе. Увы, в этом столетии ничего не вышло. А принц де Линь, нуждаясь в деньгах, продал имение в 1793 г. обратно в казну за годовую ренту в 1800 австрийских гульденов (1500 рублей).

«Общество незнающих» и эрмитажный кружок

В 1787 г. принц де Линь принимает участие в создании и деятельности русско-французско-австрийского кружка (cercle), или салона. Литературного, театрального и политического, ибо хозяйкой была Екатерина IІ, а завсегдатаями — сановники, дипломаты и военные: принц де Линь, французский посол граф Луи-Филипп де Сегюр, австрийский посол граф Людвиг фон Кобенцль, принц Карл Нассау-Зиген, А. М. Дмитриев-Мамонов, И. И. Шувалов, А. С. Строганов, Л. А. Нарышкин, а также французы: актриса Эрмитажного театра Жюлиана д’Офрен и барон Анжелик-Мишель д’Эста, писатель и военный на русской службе, кабинет-секретарь императрицы[60].

Он не был первым. Подобный русско-французский литературно-политический кружок возник в начале Семилетней войны и тоже объединял дипломатов и писателей, скрепляя союз двух стран. В него входили И. И. Шувалов, фаворит императрицы Елизаветы Петровны, канцлер граф М. И. Воронцов, граф А. П. Шувалов, граф А. С. Строганов, французский посол, сотрудники посольства и французские литераторы[61]. Великая княгиня Екатерина Алексеевна, насколько известно, в нем не состояла; однако тридцать лет спустя императрица пригласила двух членов того давнего кружка, И. И. Шувалова и А. С. Строганова, в свой литературный и театральный салон[62]. По всей видимости, Екатерина IІ вдохновлялась «Блистательным орденом Лантюрлю» (Sublime ordre des Lanturlus), парижским салоном маркизы де Лаферте-Имбо, высмеивающим ученые и философские рацеи. Многие годы Гримм, настоятель шутливого ордена, расхваливал его Екатерине IІ, а в 1782 г. принял в него великого князя Павла Петровича и великую княгиня Марию Федоровну, приехавших ненадолго в Париж.

Осенью 1783 г. в сотрудничестве с Л. Нарышкиным императрица (разумеется, анонимно) напечатала в 7‐м номере журнала «Собеседник любителей российского слова»[63] «Общества незнающих повседневную записку», высмеивающую ученые собрания[64]. Ее можно истолковать как критику масонства[65] и как пародию на заседания только что созданной Российской академии под руководством княгини Е. Р. Дашковой.

Путешествие в Тавриду весной и летом 1787 г., решавшее важнейшие политические задачи, проходило в атмосфере театрального праздника, карнавала. Поскольку два венценосца, австрийский и польский, путешествовали инкогнито, по велению Екатерины IІ приближенные отбросили этикет и говорили «ты» друг другу и ей самой, что вынудило принца де Линя придумать обращение «Твое Величество». 18(29) мая 1787 г. А. В. Храповицкий занес в дневник ее отзыв об Иосифе IІ:

Он много читал и имеет сведения; но будучи строг против самого себя, требует от всех неутомимости и невозможного совершенства; не знает русской пословицы: мешать дело с бездельем; двух бунтов сам был причиною. Тяжел в разговорах. P. de Ligne, cachant sous la frivolité la philosophie la plus profonde et ayant le coup d’œil juste