Принц Преисподней - [26]

— Конечно, — Алисса подождала, пока они выйдут из зала и обернулась к Эвине. Та спустилась со ступеней трона и теперь стояла совсем близко.

— Я знаю, о чем ты хотела спросить. Но Джарет не скажет тебе правду.

— Да? — Алисса невольно отступила. — И какова же правда?

— Последний миг, растянутый на вечность, всё верно. Она в Лабиринте.

— И ты это одобряешь?!

— Нет, — богиня дернула уголком губ. — Но я не могу вернуть ее к жизни, как Мордреда. Настоящая жизнь Хельги закончилась тридцать три года назад. Если снять заклятие, мы получим даже не труп, а прах. Ты уверена, что так будет лучше?

— На знаю, — честно ответила Алисса. — Но я бы не хотела себе такой… не-смерти.

— Тогда не покидай Дом-на-Перекрестке, когда придет твой срок, — жестко ответила Эвина.

Алисса вздрогнула. Она чувствовала себя очень неуютно рядом с богиней.

— Извини, я все время забываю, как ты чувствительна, — Эвина улыбнулась. — Пойду, прослежу, чтобы яблоньку посадили в подходящем месте.

С ее уходом Алисса задышала свободнее. И тут как раз вернулся Джарет.

— Хорошо, что ты меня дождалась. Моргана только что сообщила неприятную новость. Брайан объявил охоту на Ганконера. Возможно Музыкант попросит у тебя политического убежища.

— А почему не у тебя? — удивилась Алисса. В тронном зале стульев не было, так что они вместе сели на подоконник.

— Побоится, — коротко ответил король гоблинов. — Но если он явится на Перекресток, сообщи мне, хорошо? И требования Брайана я тоже хочу знать, если он их предъявит тебе.

— Никак не могу разобраться в ваших отношениях, — вздохнула Алисса. — Из-за чего король Благого двора вдруг возжелал голову Ганконера? И почему ты не можешь помочь своему кузену открыто?

Джарет хищно ухмыльнулся.

— Брайан уже давно мечтает избавиться от Музыканта, и недавно у него почти получилось. Что касается помощи, то пока Ганконер сам не попросит у меня защиты, я вмешиваться не буду. Останешься на обед?

Алисса покачала головой.

— Благодарю, но мне уже пора.

Хранительница подходила к выходу из Лабиринта, когда ее окликнули. На невысокой стене сидела Эвина, скрестив босые ноги. Сейчас она походила на уличную девчонку из городских кварталов, где прошло детство Алиссы.

— Забыла отдать подарок для твоей малышки, — Эвина протянула ей хрустальный шар. — Джарет мне рассказал о ней.

— Что это? — Алисса настороженно посмотрела на кристалл.

— Бери, не бойся, — королева Лабиринта засмеялась. — Это сказка. Ее можно изменять, как захочется. Детям такое нравится.

Алисса взяла подарок. И неожиданно для себя спросила:

— А кто у вас будет?

— Девочка, — Эвина мечтательно улыбнулась и вдруг спросила: — А хранительницам запрещено выходить замуж?

— Не запрещено, просто не принято, — смутилась Алисса.

Эвина задумчиво посмотрела на нее.

— Ага… Ну ладно, удачи тебе! — она развернулась и спрыгнула на другую сторону стены.

Дом-на-Перекрестке. Три дня спустя.

Алисса пришла к горестному выводу, что не предназначена для материнства. Малышка Элис, которую она привела в Дом, оказалась очаровательной девочкой. Все воспитательницы были от нее в восторге, но Хранительница просто не знала, как с ней обращаться. Со старшими ученицами Алисса быстро находила общий язык. Они ее обожали. А когда Алисса приносила Элис подарки, та едва слышно благодарила и тут же убегала. Хранительница сидела в своем кабинете, подперев голову руками и предавалась грустным мыслям.

В дверь постучали.

— Госпожа Хранительница, — молоденькая дежурная почему-то лукаво улыбалась. — К вам эльф!

— Не эльф, а сид, — машинально поправила Алисса. — Сколько раз объяснять, что они не любят это слово. Он назвался?

— Нет, — девушка смутилась. — Но он сказал, что вы его знаете.

— Хорошо, приведи.

Через минуту в кабинет вошел Ганконер — заметно осунувшийся и побледневший. Но его обаятельная улыбка осталась прежней.

— Здравствуй, — он перегнулся через стол и поцеловал Алиссу в щеку. — Не выгонишь?

— В какую беду ты угодил? — Хранительница нахмурилась. — Присаживайся и рассказывай.

Ганконер с облегчением откинулся на спинку стула. Алисса ни разу не видела его таким усталым.

— Король Благого двора внезапно решил предъявить мне все старые счета разом и скомандовал «фас» своим прихвостням. Моего дома уже нет. Я прошу твоей помощи и убежища.

— Вообще-то Перекресток не вмешивается во внутренние дела фейри, — Алисса искренне сочувствовала Музыканту, но сомневалась, что сможет как-то повлиять на ситуацию. — Тебе лучше к Эвине обратиться. Вы же с ней друзья?

Ганконер слабо улыбнулся.

— Эвина неотделима от Джарета. А просить его о помощи я не хочу. У нас с ним слишком сложные отношения.

— Кстати, давно хотела спросить, кто из вас старше — он?

— Нет, я — на сто двадцать лет. Но Джарет не любит, когда ему об этом напоминают.

Алисса удивилась. Джарету на вид можно было дать тридцать лет по человеческим меркам. Ганконеру — не больше двадцати. В очередной раз она убедилась, как обманчива внешность фейри. И тут она вспомнила еще одну популярную сплетню.

— Подожди, но ведь есть еще Нимуэ. Вы же с ней, говорят, близки? А Брайан ни в чем не отказывает любимой племяннице.

— Она ему не племянница, а фаворитка, — поморщился Музыкант. — И это как раз один из пунктов в списке его претензий ко мне.