Принц Николас - [38]

Внутри здания из динамиков играет «Everything I Do» Брайана Адамса.

– Люблю эту песню, – сообщаю я. – Я должна была выступать под нее на выпускном, но не пошла туда.

– Почему нет? – спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

– У меня не было времени и платья.

– Разве твой парень… Джек… не хотел сводить тебя?

– Он не настолько фанател от танцев.

Николас издает звук отвращения.

– Определенно чертов эгоист.

После я замечаю, что он держит голову опущенной, пытаясь спрятать лицо. Я приподнимаю его подбородок.

– Наша игра в прятки сработает, если ты не будешь выглядеть, будто пытаешься что-то спрятать.

Он немного застенчиво улыбается, демонстрируя ямочки. Ммм.

– Большинство людей вокруг в жизни не подумают, что такая особа может здесь оказаться. А остальным, вероятно, пофиг. Жители Нью-Йорка прохладно относятся к знаменитостям.

Николас смотрит на меня, как на идиотку.

– Не те, кого видел я.

Я пожимаю плечами.

– Они, наверное, из Джерси.

Николас смеется глубоким смехом, от которого я закрываю глаза в надежде получше его запомнить.

Но потом позади нас раздается голос – хриплый, наверняка курильщика и определенно жителя Стейтен-Айленда.

– Боже мой! Ты знаешь, на кого похож?

Рука Николаса застывает, но я сжимаю ее потому, что… я рядом.

– Принца Николаса, верно? – говорю блондинке в очках-авиаторах, используя свой нью-йоркский акцент.

– Точно! Блин, а я слышала, что он в городе. – Она указывает на Николаса. – Да ты можешь им быть!

– Я знаю! Я постоянно ему говорю, что нам стоит переехать в Вегас! Там он мог бы работать подражателем, но мой котик даже и слушать меня не хочет. – Я дергаю Николаса за руку. – Детка, ну-ка, скажи что-нибудь с акцентом.

С нежностью в глазах, он говорит своим нормальным голосом:

– У меня нет акцента… детка.

Я громко смеюсь, а женщина позади нас сходит с ума.

– Боже моооой! Это чума!

– Ага, – вздыхаю я. – Если мне повезет, то он окажется давно потерянным родственником того принца.

Справа от нас открывается касса, куда я подхожу, бросив дамочке:

– Ну, хорошо отдохнуть.

– И тебе хорошего дня, – отвечает она.

Николас обнимает меня за плечи своей сильной рукой и притягивает к себе. Мой нос упирается в его рубашку, которая пахнет чем-то удивительно восхитительным. Пахнет им.

– Видишь, я же говорила, – я смотрю на него.

Он целует меня в губы, покусывая их, заставляя меня стонать.

– Ты чертов гений.

– Бываю… моментами.

Взяв наши напитки – два пива, каждое в красном пластиковом стаканчике, – мы бродим по траве, пока не находим идеальное место.

– Что теперь? – спрашивает мой «я думаю, он мог бы быть моим парнем».

– Ты когда-нибудь пил дешевое пиво, слушая хорошую музыку на одеяле, в окружении пары сотен людей на поле под палящим солнцем весь день?

– Не имел удовольствия.

Я поднимаю стаканчик.

– Тогда вперед.

* * *

Николас

Мы с Оливией проходим через вращающиеся двери в лобби отеля «Плаза», держась за руки, украдкой целуясь и хихикая, как два возбужденных подростка, которые прогуливают уроки, чтобы уединиться в подсобке.

Валяние с ней на одеяле день напролет, долгие и медленные поцелуи без переживаний о том, кто смотрит – потому, что никого не было рядом, – делали меня отчаянно нуждающимся в ней.

И твердым. Боже, очень твердым.

Поэтому, если в нашу сторону кто-то смотрит или поворачивает камеру телефона, мне все равно. Все, что меня заботит – это мой член, большой, горячий и ноющий, упирающийся в ширинку.

Предвкушение. Существует ли слово слаще? Мне никогда не приходилось ждать – действительно нет. Я и понятия не имел, что часы сексуального возбуждения, дразнящее отсроченное удовлетворение, могут быть настолько пьянящим афродизиаком. Кровь кипит, в глазах Оливии сверкает страсть, игривость и голод.

Как только двери лифта закрываются позади нас, я беру ее за руки, прижимаю к стене и целую. Глубже, чем делал это раньше. Она стонет, когда я трусь о нее, наслаждаясь давлением, которое не приносит облегчения. Но это хорошо – даже захватывающе, – потому что я знаю, что скоро она окажется обнаженной, распростертой на моей кровати, и я смогу трахать ее, пока мы оба не устанем.

Или не сломаем чертову кровать. Не уверен, что наступит раньше.

Пока лифт поднимается, я откидываюсь назад и смотрю вниз, наблюдая, как моя обтянутая джинсами промежность толкается в ее бедра. Мой член скользит прямо туда — к ее мягкой, сладкой плоти, скрытой под тонкой тканью черных хлопковых легинсов. Но я могу чувствовать ее.

И это грандиозно.

Оливия впивается ногтями в мой затылок, притягивая к себе, и скользит губами по щетине на подбородке.

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Николас, – задыхается она. – И кончил. Между моих ног, на мои груди, в рот, в горло… – Ох, это будет очень хорошо. – Везде, Николас.

– Черт, да, – шиплю я, чувствуя, что с каждым ее словом схожу с ума.

Примечание для себя: от дешевого пива Оливия становится дикой. Запастись продукцией.

Дзынькнув, двери лифта открываются в пентхаус. Дом, милый дом.

Оливия сцепляет лодыжки на моей пояснице, и я вношу девушку в номер, поглаживая и разминая ее сочную задницу. Пройдя фойе, направляюсь в спальню, но мое путешествие заканчивается в гостиной, где глава службы безопасности ожидает нас на диване, хмурый и строгий, как военный совет.