Принц из ниоткуда. Книга 1 - [4]

– Нет, – она продолжала умываться.

– Странно. Тогда кто же?.. Я соскочил и вижу, что нахожусь в совершенно пустой комнате.

– Так.

– Пошел к окну, но не дошел: комната растянулась, вы представляете? Оглянулся и увидел дверь. Дальше вы все знаете.

– Да, она нам сообщила,– подтвердил он.

– У вас, что все двери такие болтливые?

– Нет, просто у нее такая должность.

– И много она получает?

– Я чувствую, мы с тобой слишком церемонимся. Ты что, забыл про угол?

– Слушай, Ваше Вашество,– я по-дружески потрепал его по плечу. – Давай не будем заниматься всякой ерундой. Пойдем, опрокинем по стаканчику, поговорим по душам, а?

Его Сиятельство быстро очухался, снова парализовал меня своей серебристой палочкой и разозлился пуще прежнего.

– Ты что, меня загипнотизировать решил?– его глаза налились кровью.

– Гипноз запрещен уже тысячу лет,– вставила Лира.– Либо они этого не знают, либо действуют очень вероломно.

– Ребята, да вы что?! Я же просто…

– Ну, все!– он схватил меня в охапку и поднес к своей огнедышащей пасти.– Тебе не миновать расщепления, поганец! Я приподнял брови.

– Да? А я уж думал, что мы расстанемся друзьями.

– Нет, – он довольно заклацал своими длиннющими зубами. Так он смеялся.

Вот какое, оказывается, лицо у смерти! Но нас прервали. Вбежал какой-то сосискообразный товарищ и что-то интенсивно зашептал Его Сиятельству на ухо. Его хватка ослабла, и я попытался побыстрее отдалиться. Его Сиятельство внимательно выслушал гонца, хмыкнул, хрюкнул, буркнул, кивнул головой и отпустил сосискообразного.

– Картина проясняется,– он был явно доволен,– пожалуй, расщепим мы тебя попозже. Успеется еще. А пока ты нам пригодишься. Лира!

– Да, я слушаю.

– Подержи его на временном сохранении.

Я от счастья жадно хватал воздух. Что там произошло, не знаю, но участь моя на ближайшие дни решена, это точно. Лира нажала какую-то кнопку, пол подо мной исчез, и я полетел со скоростью света куда-то далеко вниз.

Глава 3.

Впечатление препоганейшее. Меня в самолет-то силком не затащишь, а тут несешься куда-то, совершенно ничего не соображая, и только чувствуешь, что душа едва успела зацепиться за тело (наверняка по чистой случайности) и следует в порядочном отрыве от него. Очухаться я успел только на месте. Конечным пунктом оказалась камера.

Ха, я в тюрьме! И что немаловажно, в 'одиночке'. Весело, ничего не скажешь. Сохранение, конечно, временное, но трудно сказать вспомнит ли Его Сиятельство о моей персоне. Вишь, как дела навалились. Отложить мою казнь! Нет, должно было произойти что-то экстраординарное.

Так что придется посидеть какое-то время в этой келье и переждать. А что еще остается? Что еще остается делать человеку, который оказывается в будущем совершенно голый, без денег, документов и рекомендательных писем, да еще умудряется попасть в какую-то секретную комнату, за что ему сразу же шьют шпионаж и без суда и следствия приговаривают к смертной казни?

Вот тебе и светлое будущее! Разговаривай теперь всю жизнь с дверями, кошками и их сиятельствами… Да и то, если когда-нибудь выйдешь отсюда. Ужас! Я жил спокойной… относительно спокойной… нормальной… ну, хорошо, по крайней мере, человеческой жизнью. В нормальном мире.

Обычно в фильмах и книгах герои думают: «Не сошел ли я с ума?» Им хорошо, в кино все заканчивается прекрасно. А мне? Где мой хэппи-энд? В психушке? Конечно, можно предположить, что это сон или какие-то неопознанные алкогольные галлюцинации, доселе неизвестные науке, но как это проверишь?

Я ущипнул себя. Нет, больно уж все реально. И что теперь? Биться весь остаток дней головой о мягкую стенку?

– Только не сейчас, пожалуйста. У меня итак нервы не к черту.

– Вот, уже и кактусы заговорили. Я точно рехнулся. Кактусы… Какие кактусы? Откуда в тюрьме могут быть кактусы?

– Оттуда же откуда и вы. Со СВОБОДЫ! – последнюю фразу он произнес так торжественно, что я аж поежился от мысли, что могу просидеть здесь до самой смерти. Он стоял в своем горшочке ко мне спиной, сложив свои отростки на груди, и сумрачно наблюдал за тем, что происходит снаружи за зарешеченными окнами, там, где играл огнями ночной город.

– Так ты, выходит, такой же заключенный, как и я? – осторожно спросил я.

– Нет, я политический.

– Ого, и за что же тебя, бедолагу?

– За пропаганду справедливости, – не менее торжественно произнёс он.

– А, вражины правду невзлюбили?– я всегда сочувствую бунтарям-одиночкам.

– Да, да…– он сиротливо посмотрел на свой предполагаемый корень. Борец в неволе – это так печально.

– Несправедливость порою берет верх… Стоит подумать о жизни чуть иначе и вот результат,– он вздохнул, оглянулся на меня и в его глазах вспыхнул странный огонек. Кактус выпрямился.

– Поверьте, мы будем бороться и дальше. – Печаль мгновенно перешла в воодушевленность.– Нас ничем не сломить!– впечатал он, и огонь в его глазах перерос в пожарище.

Вероятно, он нашел во мне потенциального сторонника. Значит, сейчас я прослушаю лекцию.

– Свободные люди должны восторжествовать над алчностью и лицемерием! Мы…

И понеслось. Лозунги летели друг за другом, метафоры сменяли восклицания. Он запрыгал взад-вперед по подоконнику и заливался так громко, что если где-то рядом и были охранники, они наверняка все перемёрли от его визгов. Прошло около получаса, прежде чем он успокоился. Я основательно прочистил уши и спросил: