Принц и пилигрим - [9]

— Нет, госпожа моя. Мы сделаем лучше, — внезапно ответил Садук. В голосе его звучала решимость. — Мы вернемся обратно и скажем королю, что мальчик мертв. Придумаем байку, которой он поверит — например, что мы догнали тебя у того брода, попытались вырвать ребенка у твоей служанки, а она свалилась с коня, упала в реку, и малыш утонул. А тебя мы отпустили, потому что сама по себе ты не представляешь для него опасности, и ты отправилась своим путем, искать, где бы приклонить голову. Не могла бы ты дать нам что-нибудь в качестве доказательства? Шаль, например… И еще, если бы ты, со своей стороны, пообещала нам одну вещь?..

Рука, лежавшая на рукояти меча, разжалась. Анна судорожно перевела дыхание.

— Да пребудет с тобой милость Господня, друг мой! — только и смогла вымолвить она.

Впрочем, через несколько мгновений принцесса сумела-таки взять себя в руки.

— А твой брат? Эрбин? Что скажешь ты, Эрбин?

Младший из братьев принялся мямлить что-то насчет услуги, оказанной ему Бедуином, и что он всегда готов поддержать брата… Анна протянула руку сперва одному, потом другому в знак признательности.

— Милость Господня! И с чего это Марку вздумалось послать в погоню именно вас? Разве стали бы вы убивать Бодуинова сына?

Голос ее дрожал и срывался от изумленного облегчения.

— Я же говорю, король все еще был изрядно пьян. А когда он принялся выкрикивать приказы, я подгадал так, чтобы очутиться поближе.

— Когда-нибудь… — отозвалась Анна. — Когда-нибудь…

Доканчивать фразу она не стала. И вместо того эхом повторила слова Садука:

— Ты что-то говорил об обещании. Я обещаю тебе все, что угодно, — разумеется, если это не будет против чести. Чего ты хочешь от меня?

— Только одного: увези своего сына в безопасное место, куда-нибудь подальше отсюда, и, когда он вырастет, не дай ему забыть о подлом убийстве отца. Пусть он когда-нибудь вернется и отомстит.

— Так я и поступлю, клянусь Богом! — ответила Анна.

— А мы останемся здесь и будем ждать, — сказал Садук. Он тоже произнес клятву, а Эрбин буркнул что-то в знак согласия. — А пока что — есть ли у тебя деньги на то, чтобы перебиться, пока вы не доберетесь в безопасное место? У меня есть немного с собой и у Эрбина…

— Ничего, мне хватит.

Даже теперь она не смела признаться в том, что Друстан щедро снабдил ее деньгами и что здесь при ней Горен, а тот прятался в тени вместе с Александром, который по-прежнему молчал. Анна раскрыла одну из седельных сумок.

— Вот. Это его ночная рубашечка. Он ведь спал, когда мы… когда он…

Анна ненадолго умолкла, возясь с застежками сумки. Но когда молодая женщина заговорила вновь, подыскивая слова благодарности, Садук опять поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал.

— Довольно, принцесса. Поезжайте, да поскорее. Мы устроим так, чтобы вернуться в замок уже после рассвета. Да хранит тебя Бог — и тебя, и твоего сиротку-сына. И помолимся же о том, чтобы в один прекрасный день нам довелось встретиться вновь, в мире и спокойствии.

Садук развернул коня и пустил его легкой рысью. Вскоре они с братом растаяли во тьме.

Горен выехал из зарослей.

— Я все слышал. Так мы в безопасности?

— О да, благодарение Богу и двум честным людям! Так что пусть Александр плачет, сколько ему угодно. Едем, Сара.

Принцесса снова повернула коня на восток и добавила так, чтобы не услышал слуга:

— А вот мне плакать пока нельзя…

Глава 4

Поездка заняла почти месяц.

Беглецы не знали, как Марк отнесется к рассказу Садука и вообще поверит ли, и потому не осмеливались ехать напрямик, а пробирались окольными тропами, которыми пользуются только поселяне да угольщики.

Путь оказался тяжким. Заросшие лесные тропы сменялись скалистыми речными долинами или заболоченными низменностями. Когда миновали границы королевства Марка и въехали в Летнюю страну, болота сделались опасными, то и дело встречались трясины да топи.

Денег у Анны оказалось в избытке: помимо того, что она успела прихватить, собирая вещи, и того, что едва ли не силой всучил ей Друстан, в седельной сумке обнаружился еще один кошелек с золотом — видимо, тоже Друстан сунул. Так что путники не бедствовали.

Время от времени на пути попадались довольно приличные таверны, где можно было остановиться на день, чтобы дать отдых себе и лошадям. Но чаще им приходилось благодарить судьбу за ночлег в какой-нибудь придорожной лачуге, в крестьянском амбаре или даже в покинутой пастушьей хижине — летом пастухи пасли своих овец в горах.

Однако в том, что дорога оказалась тяжелой и приходилось постоянно заботиться о ребенке и подбадривать Сару, были и свои положительные стороны. Для печали времени не оставалось. Дни были целиком заполнены ездой, поисками безопасного пути, а с угасанием дня — и ночлега. К вечеру же Анна так уставала, что спала как убитая и не видела снов.

На то, чтобы добраться до Глевума, ушло три недели. Пришлось еще сделать крюк, чтобы доехать до моста. Но, переправившись через Северн и миновав границы Летней страны, где дороги, ведущие из Корнуолла, охранялись людьми верховного короля, беглецы вздохнули свободнее. Впрочем, Анна продолжала опасаться, что Марк догадается, куда она держит путь.