Принц и пилигрим - [3]

— У нас впереди настоящая битва — с рыбаками, чьи лодки я только что погубил, — пояснил он. — Так что оружие заберите, но все остальное отложите в сторону — да, вот сюда, рядом со мной. Я позабочусь о том, чтобы после сегодняшней стычки ни один из вас не оказался в убытке, но и деревенские должны получить свое. Поверьте мне, потеря улова — а ведь на то, чтобы построить новые лодки, потребуется время, и немалое, — вскорости покажется им куда страшнее вероятности саксонского набега!

— Вероятность, тоже мне! Это ж святая правда! — проворчал один из воинов, извлекая из ножен палаш. — Вы гляньте, сколько зарубок! По числу убитых, точно вам говорю!

Ратник любовно взвесил меч на руке и швырнул его вместе с перевязью и позолоченной пряжкой поверх груды трофеев.

— Люди принимают всерьез только то, что действительно случилось, — возразил Бодуин, оглядывая своих воинов. Кое-кто открыто выказывал сожаление, однако все с готовностью и охотой выполняли приказ. — А набег не состоялся — благодаря вашей быстроте и бдительности. — Принц рассмеялся. — Остается надеяться, что деревенские разглядели «вероятность» достаточно хорошо, чтобы уступить нам лодки! Смотрите, вон они идут.

Вниз по расщелине спускалась кучка рыбаков. Кое-кто нес с собой прихваченное второпях оружие, но, по всему судя, до них уже дошли вести о том, что битва окончена, поскольку с мужчинами были и женщины, и даже дети: они то и дело выскакивали из толпы, затевали потасовки и пронзительно вопили.

Рыбаки остановились в нескольких ярдах, посовещались, переминаясь с ноги на ногу, и наконец вытолкнули одного вперед: надо думать, деревенского старосту.

Староста прокашлялся, но прежде, чем он успел заговорить, Бодуин опередил его.

— Ты — Ру, не так ли? Ну что ж, Ру, опасность миновала, и я, то есть мы с королем, должны поблагодарить вас за огонь и трут. — Принц блеснул зубами в довольной усмешке. — Как видишь, этого хватило. Здесь было пять саксонских кораблей в полной боевой готовности. Бог весть, что эти саксы собирались устроить, высадившись на сушу, но уж будьте уверены: они бы и детей ваших не пощадили.

Рыбаки зароптали. Кое-кто из женщин притянули детишек к себе поближе. Все глаза обратились к морю, туда, где на волнах покачивалась еще пара трупов. Внезапно одна из поселянок негодующе вскрикнула. Двое малышей, которым страх как любопытно было поближе посмотреть на мертвецов, под шумок выбрались из толпы и уже спускались по гальке. Мальчишек поймали и уволокли назад. Матери угостили ослушников оплеухами, браня на чем свет стоит; мужчины поглядывали снисходительно, явно забавляясь происходящим. Эта мгновенная кутерьма разрядила всеобщее напряжение, и Бодуин, улучив момент, рассмеялся и небрежно обронил:

— Мне очень жаль, что лодки ваши погибли, но вот это поможет вам построить что-нибудь получше, а тем временем и семью прокормить!

Деревенские одобрительно загомонили. По слову Ру двое-трое поселян принялись собирать добычу.

— Потом на всех поделим, по-честному, — пробурчал Ру.

Бодуин кивнул.

— А прилив, наверное, еще что-нибудь вам подбросит. Вон видите, к берегу уже прибивает какие-то обломки. Король не станет их взыскивать. Все это ваше.

И это тоже вызвало одобрение. Кое-кто даже принялся неуклюже благодарить принца. Дерево в этих скалистых, опустошаемых ветрами краях добыть не так-то просто, а саксонские корабли выстроены были на совесть. Прилив за приливом пригонят к берегу богатую добычу.

Ратник подвел Бодуину коня, и принц, держа в руке повод, остановился перекинуться еще несколькими словами со старостой. Но толпа не спешила расступаться; поселяне теснились ближе, недобро поглядывали на пленников и угрюмо перешептывались.

— А эти-то как же? — ворчали рыбаки. — Что ж, их в живых оставят? Ведь они б нас всех перерезали, и дома бы спалили, и женщин наших забрали, да и детишек наших сожрали бы! Все знают, что такое эти саксонские волки! Отдай их нам, принц!

Парочка женщин, вооруженных чем-то вроде скорняжных ножей, тут же пронзительно завопили:

— Отдай их нам! Отдай!

— Назад! — резко приказал Бодуин, и воины сомкнулись вокруг пленных. — Если вы понимаете, что могло с вами произойти, тогда ни слова больше! Для вас все закончилось. Остальное — дело короля. Что же до этих троих — кто поручится, что нашей земле не грозят новые набеги? И королю должно о том знать. Это не ваша добыча, друзья мои; они принадлежат королю!

— Коли так, то да пребудет с ними милосердие Божие! — прошептал кто-то рядом себе под нос, а потом добавил вслух: — Брат твой король должен щедро вознаградить тебя за сегодняшнее деяние, принц!

Возвращаясь домой, Бодуин опасливо раздумывал, что на самом деле скажет ему брат. Не вознаградит щедро — это уж точно. Для этого дикого королевства на краю земли такой правитель, как Марк, подходил совсем неплохо. Суровый и резкий, как здешний народ и его нравы, он был при этом хитер, обожал интриги и козни, любил одерживать верх посредством тайных ухищрений и происков. Не зря прочие владыки прозвали его Король Лис. Но жестокость и обман не пробуждают любви в сердцах народа. И корнуэльцы не любили своего короля. Бодуин, молодой и деятельный, умевший говорить с великими и с малыми, был им куда больше по нраву.