Примирение - [25]

Но после такой эмоциональной встряски, да еще и двух бокалов вина Оливия обнаружила, что не в состоянии встать.

— Вот видишь.

Он посидел рядом, наблюдая, как она борется со сном, а затем взял ее в охапку и понес по дому.

— Ты не можешь…

— Могу, могу. — Осторожно опустив ее на постель, Эндрю сел рядом. — Тебя раздеть?

— Нет!

— Ну… — Он провел рукой по ее волосам. — Признаюсь, очень соблазнительно, но я не из тех, кто пользуется женской беспомощностью.

— Я не беспомощна!

Оливия сама не понимала, почему на все возражает. По крайней мере, она добилась ответной реакции, потому что он отозвался:

— Что ж, тогда я воспользуюсь! — И начал расстегивать молнию на ее платье.

С нежностью кошки, ласкающей своего котенка, он снял с нее платье.

— А где ты держишь то, в чем спишь?

Оливия нырнула под одеяло прямо в комбинации.

— Посплю как есть, спасибо.

— Как скажешь.

Она растерянно наблюдала за тем, как он снимает фрак.

— Погоди-ка…

Куда же делась вся ее энергия? Не думал же он, что она позволит ему залезть к ней в постель! Но Оливия могла лишь вяло отталкивать его.

— Успокойся. — Он поймал ее запястья одной рукой. — Я не собираюсь изображать из себя пещерного человека. Просто посижу рядом, пока ты не уснешь. Знаю, ты расстроена тем, что произошло, и мне не хочется оставлять тебя одну.

Лежа в полусне, Оливия посмотрела на него сквозь растрепанные волосы.

— Правда?

— Честно.

Она расслабилась.

— Я… я очень ценю это, Эндрю. Спасибо тебе за помощь. Несмотря на то, как все обернулось, мне необходимо было это сделать.

— Знаю.

Он смахнул с ее лба локон и наклонился поцеловать кончик носа.

Оливия не думала, что сможет сомкнуть глаза, когда он сидит рядом, но мысли ее затуманились, хотя она еще услышала, как он снимает ботинки.

А потом, в последний ясный момент, Оливия вспомнила, что до сих пор засыпала, пытаясь представить себе бабушку и думая о том, что же та сейчас делает и что Вероника скажет, когда они встретятся.

Теперь эти фантазии уже в прошлом, подумала она и спрятала лицо в подушку, чтобы Эндрю не видел ее слез.

7

В воскресенье утром Оливия проснулась с ощущением легкого беспокойства, как если бы вдруг проспала в очень важный для себя день. Повернувшись, она наткнулась на полуодетое мужское тело, лежавшее рядом с ней на кровати, и все происшедшее накануне сразу нахлынуло на нее — реакция бабушки, ее собственное глубокое разочарование, нежная забота Эндрю. Ее поразил очевидный факт, что он провел рядом с ней всю ночь.

Он, должно быть, тоже проснулся. Потянувшись, как кот, Эндрю обнял ее и привлек к себе, пробормотав нечто неразборчивое, уткнувшись лицом в ее волосы.

— Ты… ты проснулся?

Сразу ответа не последовало, но объятия стали крепче. Она ощущала рядом с собой его мощную грудь и бедра, ее обнимали сильные руки. Оливия осторожно попыталась высвободиться из объятий, но Эндрю лишь сильнее сжал руки, как если бы она вызвала у него непроизвольное сокращение мышц.

— Эндрю? — шепнула она.

— Ммм?

Он начал водить губами по ее шее. Ощущение получилось средним между щекоткой и лаской.

— Я, хмм, я встаю.

Она подождала. Он слегка повернулся, на мгновение освобождая ее, но затем пальцы его начали играть на ее спине точно на клавишах, разминая онемевшие мышцы. Оливия расслабилась, с удовольствием избавляясь от напряжения.

Руки Эндрю с лаской прошлись по ее плечам, а затем, двигаясь вниз, коснулись ее грудей. Тело Оливии отозвалось сразу, вспыхнуло огнем желания.

— Ммм, — снова пробормотал Эндрю, наваливаясь на нее и лаская губами ее щеки и шею.

Оливия уже готова была поддаться искушению, но ее все еще мучили события прошлой ночи, и она не могла совсем отключиться. Полная колебаний, она ожидала, что же он станет делать дальше, а Эндрю вдруг взял и уснул.

— Гусак, — прошептала она нежно, выскальзывая из-под него. Он сонно потянулся, пытаясь достать ее, но на сей раз Оливия ускользнула.

Оставив его в постели досыпать, она совершила свои утренние ритуалы. Минувшая ночь, поняла она, изменила ее до неузнаваемости. Даже зубы она чистила как будто по-другому. Мысль о том, не унаследовала ли она крепкие, не поддающиеся кариесу зубы от бабушки, теперь не доставила ей удовольствия.

Горячий душ обжигал кожу, прогоняя утреннее сонливое состояние. Чувствуя себя ожившей, Оливия отправилась в кухню и принялась готовить яичницу с беконом. Сандра оставила ей набитый продуктами холодильник.

Она выбежала на минуту, чтобы взять из почтового ящика «Лос-Анджелес таймс», и как раз просматривала газету, когда в кухню ввалился Эндрю, взъерошенный, но очень красивый в синем велюровом халате.

— Надеюсь, ты не против. Я нашел его в шкафу.

— О, должно быть, это халат зятя Сандры. — Оливия слила жир с бекона, разложила его на бумажном полотенце. — Тебе идет.

Он с удовольствием втянул в себя аппетитные запахи, потом окинул взглядом ее стройную фигуру в джинсах и майке.

— Скажи-ка мне кое-что.

— Что угодно.

Оливия сунула в рот кусочек бекона: прожарился в самый раз.

— Мне приснилось, или же мы и правда э-э-э… экспериментировали с увлекательным контактом тел сегодня утром? — Эндрю поднял бровь. — Как бы то ни было, почему бы тебе не подойти поближе, можем продолжить?