Примирение - [20]

Эндрю помахал рукой, из-за одного столика поднялся мужчина. Безупречно одетый, с темными глазами и седеющими на висках волосами, он мог бы быть актером, а не владельцем ювелирной фирмы.

— Джан-Франко, это Оливия Голд.

— О, она великолепна! — Итальянец поклонился, а затем пристально посмотрел в глаза Оливии. — Шикарно. Да! Она будет носить мои изделия. Необычное лицо — не то, что вы американцы называете «хорошенькая». Классическая красота, да.

— Спасибо! — Оливия склонила голову.

Усаживаясь, Эндрю сказал:

— Вообще-то я не думал, что именно она будет носить украшения. — Он пояснил, что надеялся «завербовать» Веронику Голд для их кампании.

— Это тоже хорошо. — Джан-Франко задумался, пока они заказывали ленч.

В ресторане подавали необычную пиццу с утиной или бараньей колбасой и разными экзотическими ингредиентами. Оливия решила вместо них заказать равиоли с крабами и таррагоном.

— Отлично, — заверил ее Эндрю.

И он и Джан-Франко заказали пиццу с ветчиной.

Во время ленча владелец фирмы почти не сводил глаз с Оливии, но она чувствовала, что он разглядывает ее скорее как модель или актрису, или ювелирное изделие. Странно было видеть, что тебя как будто оценивают.

— Ты знаешь, — сказал наконец Джан-Франко, — если Веронику Голд не удастся убедить, думаю, мы могли бы использовать эту молодую мисс Голд. Имя то же самое. Есть даже некое сходство. Не думаешь ли ты, что она хорошо получится на фотографиях?

Покраснев, Оливия уставилась в свою тарелку. Она заметила кивок Эндрю, а в его голосе ей послышался смешок.

— Думаю, она была бы великолепна, но нам никогда не удастся уговорить ее.

После ленча они вернулись в офис, там было не так напряженно, как утром.

— Многие выпивают бокал-другой за ленчем, поэтому мозги у них не так хорошо работают, — пояснил Эндрю.

У него была назначена встреча с клиентом на четыре часа, поэтому Оливия вышла в приемную, чтобы помочь Линн с картотекой.

— Боюсь, в этом я не очень разбираюсь, — созналась она. — У нас, учителей, полно бумажной работы, но, слава Богу, классифицировать не приходится.

Секретарша с любопытством посмотрела на нее.

— Знаете, когда вы только вошли сюда, я подумала, что вы актриса.

— Правда? — Почему-то комплимент, сказанный женщиной, показался ей более искренним, чем если бы его произнес мужчина. — Вы так добры.

— Вам повезло. — Линн грустновато улыбнулась. — Когда-то и я была без ума от мистера Босса, но потом поняла, что мы с ним в разных категориях.

Оливия неловко заерзала, всовывая письмо в нужную папку. Неужели ее внешность действительно так важна для Эндрю? Нет конечно. Ему нравились их разговоры так же, как и ей. Однако он как-то упомянул, что ему льстит появляться на людях с такой красивой женщиной, как она, и какое значение имеют внешние данные. Все это сбивало с толку. Отличать реальность от иллюзий здесь — для этого нужен был опыт. Хотелось бы Оливии им обладать.

Эндрю был занят до семи часов, и по дороге домой они быстро поужинали в небольшом кафе. Оливия видела, что он устал, да и сама она утомилась.

Она рассказала ему, что Сандра вернулась в Сент-Питерсберг.

Доедая последний бутерброд с говядиной, Эндрю сказал:

— Я рад за нее. А ты нормально себя чувствуешь в одиночестве?

— Скорее непривычно. — Оливия отпила немного кофе. — Кстати о платье, почему бы тебе не дать мне адреса нескольких магазинов, а я выберу что-нибудь сама? У меня будет предлог пойти на разведку.

Он глубоко вздохнул.

— Я действительно хотел помочь тебе, но ты права. Похоже, ближайшие дни у меня будут весьма напряженными.

После всего, что она читала про Лос-Анджелес, Оливия ожидала, что он предложит ей посетить хорошо известные роскошные магазины в Беверли-Хиллз, но вместо этого Эндрю написал на салфетке несколько названий, которых она никогда не слышала.

— Район одежды, — пояснил он. — Место, где можно купить платья от дизайнеров, но без большого ущерба своему скромному бюджету. Или учителям теперь платят больше, чем раньше?

— Боюсь, что нет. — Она перечитала адреса. — Спасибо. Думаю, будет занятно.

Он отвез ее домой и проводил до двери. Они остановились там, обнявшись, она прижалась щекой к его плечу, и их дыхание смешалось в теплом вечернем воздухе.

Его губы неспешно нашли ее, и вся дневная усталость исчезла как по волшебству. Их языки нежно играли в прятки, и в Оливии вновь вспыхнул угасший было огонь.

— Моя маленькая учительница. — Голос у Эндрю стал хриплым от страсти, и он крепче прижал ее к себе. — Мне так приятно было, что ты провела день около меня.

Ей очень хотелось бы высказать ему все, что она чувствовала. Ведь он явился словно из волшебной сказки, такой удивительный, особенный мужчина.

— Надеюсь, я смогла доказать, что могу работать не хуже такого опытного дельца, как ты?

Нежное прикосновение его рук возбуждало ее. Прижимаясь к нему, Оливия ощущала дрожь его тела, биение его пульса, идущий от него жар. Это была такая интимная близость, как если бы его тело стало принадлежать ей.

— Да уж.

Он нежно касался ее плеч, рук, пальцы его слегка задели ее вздымавшуюся грудь. Потом снова его рот накрыл ее губы, но куда настойчивее на сей раз, и она отдалась поцелую всей душой.