Приманка - [32]

– У меня будет ожог.

Диск под ладонью уже невыносимо горяч, и Клэр кривится.

– Если доверитесь мне, – говорит Воглер, – все будет хорошо. Обещаю.

Она смотрит на пламя, похожее на длинный ноготь, тычущийся в ее руку. Боль из покалывания превращается в нечто такое, от чего Клэр хочется запрокинуть голову и завыть, кольцо иголок глубоко впивается в ладонь. Нервные окончания пронзительно молят убрать руку. На глазах наворачиваются слезы. Кожа разжижается, булькает, как жир на сковородке.

Пламя вдруг становится неподвижным, уменьшается, потом гаснет. Боль притупляется.

– Теперь можете снять руку.

Клэр поворачивает ее и смотрит на ладонь. Красный, словно от присасывания, диск простирается от мизинца до большого пальца. Пузырей нет. Она подносит руку ко рту и сосет.

– Пламя не получает кислорода и гаснет до того, как обожжет, – объясняет Воглер.

– Откуда вы знали, что не обожжет сразу?

– Пробовал на себе, пока ждал вас. – Он поднимает руку ладонью вверх. На ней едва различимый круглый след. – Клэр, вам нужно решить, доверяете ли вы мне. Вот и все.

Она прикладывает к щеке еще горячую руку.

– Я ее не снимала, так ведь?

– Пойдемте со мной, – приглашает Воглер. – Хочу вам еще кое-что показать.

Пройдя несколько кварталов в восточную сторону, они останавливаются перед дверью без надписи с красной веревкой снаружи. Там двое вышибал и девушка-встречающая. Она снисходительно смотрит на Клэр, словно та одета неподобающе случаю. Клэр в лучшем жакете Бесси от Прады, и реакция девушки вызывает у нее легкое раздражение.

Лишь когда они входят внутрь, Клэр понимает, что Прада здесь впечатления не производит. Собственно, как и все сшитое из ткани. Тут у клиентов любимые материалы кожа, поливинилхлорид и липкая пленка. Да еще собственная кожа. Она им очень нравится.

Клэр ни разу не бывала в клубе цепей и кнутов. Первым делом, как ни странно, ей приходит в голову мысль: черт возьми, как они ловят такси в таком виде, чтобы добраться до дома?

Мимо нее проходит мужчина, одетый лишь в кожаные брюки. В руке он держит цепь, тянущуюся к стальному колечку, продетому в сосок груди потрясающе красивой голой молодой женщины. На лбу у нее написано «РАБЫНЯ».

Клэр оглядывается по сторонам и видит хлысты для верховой езды, кожаные ремни и странные кляпы, образующие нечто вроде шара во рту. На другом мужчине один только капюшон с трубкой для дыхания, полностью скрывающий лицо.

– Пойдемте сюда, – шепчет Кристиан ей на ухо. – Нам повезло. Сейчас начнется представление.

В конце зала собралась толпа. Идя с Кристианом вперед, Клэр видит грубую деревянную раму, на которой лежит привязанной раздетая донага девушка. По бокам стоят двое мужчин с хлыстами. Спина и ягодицы девушки сплошь в пересекающихся рубцах, будто в игре в крестики-нолики. Первый мужчина наносит удар хлыстом. Даже сквозь шум звуковой системы Клэр слышит щелканье ремня о кожу, видит, как кожа вминается и покрывается рябью от удара. Девушка стонет. Толпа издает ободряющие возгласы. Когда первый мужчина отводит руку, второй наносит удар с другой стороны. На спине девушки появляется еще один рубец.

Потрясенная и зачарованная Клэр смотрит, как девушка на раме поднимает голову и говорит что-то одному из мужчин. Тот поворачивается к стене и вешает хлыст на крюк. Лишь тут Клэр замечает, что вся стена покрыта орудиями пыток: мотками веревок и кожаными путами, причудливыми кнутами и тростями, как у Чаплина, поясами и наручниками. Мужчина снимает большую округлую палку. Девушка слегка шевелит привязанными ногами. Клэр видит блеск какого-то пирсинга глубоко между ее бедрами. Мужчина принимается бить ее палкой, чаще, чем раньше. Бедра девушки начинают дрожать. Она поднимает голову и истошно вопит. Лишь после этого мужчина останавливается. Подходит к ней и заставляет целовать палку.

Когда девушку отвязывают, она остается лежать на раме в изнеможении. Небольшая группа возбужденных представлением зрителей устраивает импровизированное связывание. Несколько человек наблюдают. Остальные расходятся.

– Наверху есть бар, – говорит Кристиан. – Или предпочтете пойти куда-нибудь, где поспокойнее?

– Вы этого ожидали? – интересуется Воглер.

Они идут по Бродвею. Клэр дрожит, хотя ночь теплая. Разумеется, они предвидели, что нечто подобное может произойти.

– О, я все это испробовала, – отвечает Клэр со всей беспечностью, на какую способна. – Подобные зрелища меня не возбуждают.

– Я так и думал, – негромко произносит Воглер.

– Все это очень… глупо, правда? Нарочито. Кроме того, в подобных положениях власть, по сути дела, принадлежит низу. Неизменно существуют условные слова. Обычно названия цветов: красный означает «прекратить все», желтый – «прекратите данную пытку», зеленый – «продолжайте в том же духе». Готова держать пари, девушка таким образом сказала верхам, чтобы те под конец сменили хлыст на палку, причиняющую менее сильную боль.

Воглер, явно пораженный глубиной ее познаний, кивает.

– Эти клубы немного напоминают то, что происходит во время поездок в «Диснейленд», – продолжает Клэр. – С виду страшно, может, даже ужасаешься поначалу, но в глубине души сознаешь, что никакой опасности нет.